— Откуда такая уверенность? Я Виндеконд! — вырвалось у неё.
Она не видела ни малейшей причины, по которой он мог бы доверять ей. Это было обыкновенным безрассудством с его стороны.
Он приблизился к ней.
— Ты наш друг, и этим всё сказано.
— Но, откуда это? — произнесла она, находясь в шоковом состоянии.
— Это богатство Эрикондов, хранимое уже сотни лет и передаваемое из поколения в поколение. В этом поколении хранитель я. Изредка, этот клад сокращается, ведь надо же как-то поддерживать наш клан. Мы храним его до подходящего момента и, похоже, он скоро настанет.
— Каким образом вы хотите воспользоваться им?
— Он пойдёт на восстановление былой славы Эрикондов.
— Вы хотите революцию?
— Нет, мы хотим отдельное суверенное государство. Пусть их на Марсе будет два.
— Тогда придётся, всё же воевать.
— Хотелось бы без кровопролития, во всяком случае, я надеюсь. Наши люди уже внедрены в разные структуры.
— Вы мечтатель.
— Я политик. Совсем недавно Земля и Марс заключили договор о совместном решении международных политических проблем, касающихся прав человека. Это результат хорошей работы наших людей на Земле, отчасти в своё время посодействовала Итея Флокки, влияя на старшего Виндеконда, лишь Фракки были против.
— Вы хотите что-то изменить с помощью этого сомнительного договора?
— Я просто уверен.
— Ох, и трудно вам придётся.
— Вы нам поможете.
— Я?!
— Вы отказываетесь?
— Вы думаете, я имею влияние на Виндеконда?
— У вас ваши дети. Я думаю, ради детей он пойдёт на всё.
— Боже, какая я наивная! Так вот зачем весь этот сыр-бор! Интересы Эрикондов!
— Интересы Марса!
Ольга не стала больше спорить, понимая, что этот разговор не имел конца. Она просто побрела мимо стеллажей, тихо причитая:
— Ради власти, ради денег.
Фарбус шёл рядом, словно покорный слуга. И тут она остановилась, вглядываясь в узор небольшой пластинки, стоящей на одной из полок.
— Что это?
— Какая-то карта, я так и не смог разгадать, для чего она.
— Похожую я однажды видела, и не поверите, где.
Фарбус с интересом ждал ответа.
— Во дворце старшего Виндеконда, только здесь, что-то не так.
Ольга осторожно передала ребёнка, подвернувшейся Каби и, взяв пластинку, прищурилась, вглядываясь в её узор.
— Здесь явно чего-то не хватает, — задумчиво произнесла она.
Фарбус тоже заинтересовался, но тут проснулся Олег, громко требуя внимания матери.
— Он хочет есть! — выкрикнула Эйна, подбегая к Каби.
Минута, и все забыли о кладах и тайнах, переключившись на более насущные проблемы.
Только через неделю Ольга смогла выбраться на поверхность. Как ни странно, но этому поспособствовало рождение Олежки. Дело в том, что полиция разыскивала женщину с двумя девочками, теперь Ольга могла более смело передвигаться по Эймосу, зная, что её не станут проверять на ДНКа.
Олежке было уже пол года, когда Фарбус Эриконд большинством голосов был избран губернатором Полиса Эймос. Прямо на площади города в честь него был устроен праздник с грандиозным ужином. Вся беднота, заселяющая подземный город, устремилась к центру на бесплатное чаепитие.
После праздника Фарбус пригласил к себе в дом близких родственников и друзей. В их число входила и Ольга. Затерявшись среди этой немалой толпы, в одном из залов она наткнулась на Инфоскоп. Демонстрировались ещё утренние новости о результатах выборов, а так же новость о том, что в сенате потерпело фиаско решение о дальнейшей работе над атмосферной установкой. "Значит, — подумала Ольга, — Фракки одержали победу в этом поединке, манипулируя слишком вескими доводами — элементарной нехваткой финансов". Зато Эриконды праздновали свою маленькую и нелёгкую победу.
Поздно вечером, когда разъехались последние гости, Фарбус лично предложил Ольге подвезти её до дома.
— Не нужно было это делать, — проговорила тихо Ольга, сидя с ним рядом в авто, — возникнут недвусмысленные толки.
Фарбус улыбнулся.
— Пусть толкуют. Вы и в самом деле мне нравитесь. Это давно не секрет.
Смущённая Ольга отвернулась к окну. Мельком взглянув на неё, он продолжил:
— Благодаря этим толкам, ни у кого не возникнет подозрения, о том, что у нас есть и другая сторона дела.
Вот теперь Ольга удивлённо повернула к нему голову, но Фарбус уже не смотрел на неё и не сводил глаз с дороги.
— Помните, вы говорили, о том, что карта, которую мы нашли в подземелье, вам немного знакома?
— Теперь я точно вспомнила, это подземный план дворца "Славы", с некоторыми недоделками. Но, как он попал сюда?
— Так вот, этой карте лет пятьсот и она каким-то образом имеет отношение ко второй половине клада.
— Как? Этот клад в подземелье ещё не весь? — Ольга была ошеломлена, — но как эта карта оказалась во дворце "Славы"?
— Я сам ничего не понимаю, ведь о второй половине клада ходят лишь легенды. Когда Эриконды были свергнуты с поста, часть богатств, в том числе и казна Марса, была тайно вывезена сюда, но часть так и осталась схоронённой где-то под дворцом, в котором жил сам Эриконд и лишь незначительная часть попала в руки Виндекондов. Когда легенда стала обрастать невероятными слухами и домыслами, в Цефеноне, на месте дворца Эриконда было неоднократно перерыто и Виндекондами и тайно Эрикондами. Ни те, ни другие ничего не обнаружили.
— Этой легенде лет пятьсот, не меньше, а дворцу "Славы" едва перевалило за сто.
— В том-то и дело, что дворец "Славы", каков он сейчас, был построен именно сто лет назад, но, как недавно я выяснил, оказывается, до него на этом месте стояла небольшая резиденция Виндекондов, которая была построена в тот год, когда строился и дворец " Власти". И всё это происходило как раз за двадцать лет до свержения Эрикондов.
— Интересно.
Они оба нетерпеливо переглянулись.
— Возникает вопрос, — медленно проговорил Фарбус, — почему дворец "Власти" строился в Архиноне, а не в Цефеноне, там, где и жил мой прародитель?
— Ничего не понимаю, — рассуждала Ольга вслух, — клад, которому пятьсот лет должен быть в Цефеноне, а карта столетнего дворца "Славы" из Архинона, каким-то образом попала в список первой части клада ещё до того, как дворец был построен. Путаница получается. По-моему, никакого клада нет. Сказки всё это.
— Должен быть. Не могут первоисточники врать. И нам нужно его найти, иначе, мы не долго протянем.
Фарбус задумался, молчала и Ольга, переполненная заморочками.
— Кстати, — нарушил тишину Фарбус, — завтра мы отправляем в международный комитет прав и свобод свою петицию об отделении Полиса Эймос и прилегающих к нему Полисов.
— А не рановато ли?
— Нужно брать быка за рога. Пока власть Виндекондов в шатком положении, нужно пользоваться случаем.
— И всё-таки нужно было подождать, — заметила Ольга, выходя из авто, — а что касается клада, нужно ехать в Архинон.
— Там есть наши люди они и займутся этим.
— Чем меньше народа знает об этом, тем больше шансов докопаться до истины.
— Не собираетесь ли вы, Клейто туда наведаться.
— Больше некому.
— Будем считать, что я вам никто, но я запрещаю вам делать это. Не мне вам говорить о характере Аристокла.
Немного подумав, Ольга села обратно в авто.
— Вы говорили, что у вас там кругом свои люди.
— Говорил.
— А, в тюрьме?
— Что?
Фарбус гневно взглянул на неё.
— И говорить нечего, я знаю, куда вы клоните. Решать в этом деле буду только я! И не вздумайте действовать самостоятельно! Эти деньги не стоят вашей жизни!
— Но, Фарбус!
Ольга не сводила с него умаляющих глаз.
— Разговор окончен, — холодно произнёс он, глядя прямо перед собой.
Ольга тяжело выбралась наружу, а Фарбус тут же рванув с места, исчез за поворотом.
Лишь через пол года был созван конгресс международной организации прав и свобод граждан, где решался вопрос об отделении нескольких Полисов в отдельное от Апек государство. Вопрос был слишком неожиданным и невероятным, поэтому большинство конгрессменов проголосовало против этого решения. Стоит ли говорить о том, какие огромные усилия приложил к такому исходу событий сам Виндеконд. Естественно, у него были свои связи, это, во-первых, и, во-вторых, Аристокла знали, как руководителя государства, а династию Виндекондов, как самую устойчивую. За эти полгода на Марсе побывало сразу несколько комиссий, что и говорить, теперь Фарбус и его приближённые ждали возмездия, хотя к дальнейшей участи они были готовы заранее.