— Ну, здравствуй, Итея, — Аристокл присел перед ними на корточки, — а как звать твоего брата?
Улыбался он неподдельно, можно сказать, не мог сдержать улыбку. Ему хотелось погладить её, но взгляд Майки не подпускал его.
— Олег, — сказала она тихо, и Аристокл обратил свой взор на белобрысую головку, утонувшую в руках Майки.
— Олег? — он всё же коснулся этой головы и услышал упрямый возглас неприятия. Олежка, даже махнул рукой в сторону Аристокла, но голову, так и не повернул.
— А, вам мама не говорила, что у вас есть папа?
— Говорила, — ответила Майка чётко.
— Неужели?
Майка нахмурила брови, и Аристокл осёкся.
— Что же она вам говорила?
— Она говорила, что у нас есть папа, — по-взрослому проговорила Майка. Ответ был до простоты ясным
— И всё?
Майка молчала.
— Итея, теперь вы будете жить с папой, то есть, со мной.
— Я к маме хочу, — запротестовал Олежка, и гневно выглянул из-за руки сестры.
— А, кто это там прячется? Может вы господин невидимка? Ты знаешь сказку про господина "Невидимку"?
— Нет, — заинтересовавшись, Олежка повернул к нему голову.
— Я расскажу, подойди-ка сюда.
Олежка нехотя оторвался от Майки и Аристокл, не мешкая, перехватил его, но не успел он, как следует прижаться к нему, как вновь встретил испуганный и потерянный взгляд дочери.
— Иди ко мне, дочь, — протянул он к ней свободную руку.
Майка тут же оказалась в его объятиях. Он так и стоял перед ними на коленях. В жизни никогда Аристокл не ощущал ничего подобного. Оказалось, это были совсем не те чувства, которые он когда-то испытывал к Итее. Это было что-то иное, щемящее и родное. Тепло этих маленьких существ растекалось по всему его телу новыми, неведомыми ощущениями. В районе переносицы предательски защипало, но он подавил эту слабость, возвращаясь мысленно в зал, где чётко были слышны хлюпающие звуки. Аристокл оглянулся, женская половина обслуги дружно утирала слёзы.
— Это ещё что такое, — незлобно прикрикнул он.
Толпа медленно рассыпалась, и к Аристоклу подошла Нал.
— Детская готова, господин Архиват. Позвольте увести детей в ванную?
Аристокл непонимающе взглянул на неё.
— Я сам отнесу их.
Вообще-то дети Ольги были упитанными, но он на удивление, с лёгкостью понёс их в сопровождении Нал и Вена, которые за его спиной многозначительно переглядывались.
За прозрачной перегородкой, Нал шумно купала детей. Вен и Аристокл наблюдали за ними, но Вен больше наблюдал за Аристоклом, на лице, которого беззвучно застыла умиротворённая улыбка. Там, за стеклом, разбрасывая пену по сторонам, шумел Олег
— Как вам это удалось? — спросил Вена Аристокл.
— Очень просто. По твоему стародавнему приказу, детей отправляющихся на Землю предписывалось прямо на космодроме проверять на ДНКа. Вот, так и попались голубчики, под чужими документами. Группа из Эймоса отправлялась на Землю для оздоровления. Что теперь делать с руководителем группы?
— Да, Господи, отпусти его. Какой теперь смысл?
— А, как же поддельные документы, потом он связан с Эрикондами.
— Мы все с ними повязаны. Разве это сейчас важно? Смотри: в Итее есть что-то наше, а вот Олежка, чисто Землянин. Её отродье.
По его лицу прошла тень, он тихо проговорил:
— Надеюсь, она не скоро выйдет оттуда.
Вен вздохнул и, опустив голову, прочистил горло.
— Кстати, Аристокл, ты слышал ещё одну новость из Эймоса?
— Повышение зарплаты?
— У Эриконда родилась дочь.
Аристокл задохнулся от удивления.
— Этот старый хрен ещё и на это способен?!
— Как видишь.
— А, знаешь, как я его понимаю в этой ситуации. Я ж не представлял раньше, что это такое, иметь детей. Я благодарен судьбе, Вен, за то, что у меня, их теперь двое. И я каюсь, каюсь как никогда, что не видел Итеи раньше, когда она была рядом. Нет, моя жизнь теперь стопроцентно изменится. Ты посмотри туда, какие они!
Вен не видел Аристокла таким с тех пор, как умерла Итея Флокки. Вечная складка на переносице разгладилась, и он вновь стал выглядеть на свои двадцать семь лет. Вену не хотелось портить ему настроение, но всё же.
— Аристокл, пока я не ушёл, я хочу знать, что там у тебя с Фракками?
Аристокл переменился в лице, будто спустившись с небес на землю.
— Война, Вен. Как бы дотянуть до начала мирового конгресса.
— На счёт конгресса хочу предупредить, надо быть готовыми ко всему.
— Подскажи, что можно предпринять? Как повлиять на решение конгресса?
— Любые добрые дела зачтутся, например, амнистия.
— Ну, да, скажешь тоже. Уже не раз делали и чего добивались, только повышение преступности.
— Ну, выпусти какой-нибудь указ, повышающий бдительность граждан, но амнистию проведи.
Аристокл очень внимательно посмотрел на Вена.
— Это ты за кого радеешь? Та толстая Землянка опять будет путаться у меня под ногами?
— Стоп, — осадил его Вен, — с какой стати она будет путаться, ты ей не муж, да и детей она тоже лишилась. Что ей здесь делать, усиль охрану детей, вот и всё. А для себя чисто, по-человечески рассуди: дети здесь, а мать? Да и не такая она теперь толстая, — заключил Вен.
Меньше всего Аристокла интересовала их мать чертыхающаяся, чего-то добивающаяся, неуклюжая землянка, он поморщился, вспомнив её. Что она теперь может? Ничего.
— Ты прав, — медленно произнёс он, и Вен продолжил
— Опять же, представь себе плюс в твоё сальдо, которое обязательно учтёт конгресс.
— Ладно, уговорил. А как там, на счёт огромного минуса в налогах Эриконда?
— С компроматом потрудней будет.
— Это почему же, компромат, разве не факт, что с налогами у них не чисто.
— Хорошо, я создам комиссию.
— Только это нужно сделать немедленно.
Пронзительный крик Олежки вклинился в их серьёзный разговор:
— Дядя, расскажи сказку о господине "Невидимке"!
Нал несла его на руках одетого в пушистые одежды. В руках Олежка держал игрушечный пистолет.
— Какой я тебе дядя? Я папа твой. Папа, понимаешь?
В ответ папа получил порцию воды вылетевшей из пистолета.
— Ах ты, вояка! — Аристокл выхватил сына из рук Нал и тот залился смехом, заражая всех вокруг.
— Папа, можно, мы с Олежкой будем жить в одной комнате?
Опешив, Аристокл посмотрел себе под ноги. Умаляющими глазами на него смотрела Итея.
— Итея, дочь, — присев, он прижал её к себе и на мгновение притих, — конечно, можешь, кто тебе говорил, что вы будете жить отдельно?
— Нал.
— Вы же сами говорили, — ответила Нал на удивлённый взгляд Аристокла, пожимая плечами.
— Это я говорил, а теперь, ты будешь делать то, что скажет Итея.
— Слушаюсь, господин Архиват.
— Папа, — тормошил его Олежка, — а на Землю мы поедем?
— Обязательно.
9. Немного полезной политики
Сегодня знаменательный день. Трансляцию с Земли ведёт одна из инфокомпаний Марса "Луч". Популярная телеведущая Очаровательная Алла Страйк, с большими глазами и тонкими чертами лица, уверенно ведёт беседу со зрителями. Сейчас она вещала почти в каждом доме, где есть Инфоскоп.
— Господа, вы не поверите, но этот огромный зал вмещает в себя площадь аэродрома, и заполнен он до отказа. В целом, его внутренняя форма представляет собой полукруг, в центре которого возвышается арена, а вокруг неё располагается амфитеатр. При чём, центральная площадка арены зависает в воздухе, чтобы её могли видеть со всех сторон, и даже с самых дальних мест. Сегодня эта импровизированная сцена поделена на два сегмента, где и расположились две стороны планеты Марс. Они сидят напротив друг друга, но между ними находятся представители всемирного межпланетного конгресса прав и свобод человека. Только что закончилась чисто организационная и торжественная части. А сейчас, господа по жребию, слово дано Архивату Марса, то есть государства Апек Аристоклу Виндеконду.