— Что? — почти эхом отозвались голоса всех, кто сидел напротив Мысского.
— От вас скрывать нет смысла. Вот уже несколько десятилетий я работаю с воспалённым мозгом, который не в силах справиться с неконтролируемым потоком одинов. Именно так нужно рассматривать психическое заболевание — шизофрения.
Изумлённые слушатели не сводили с него глаз, а Игул протяжно заключил:
— Тогда вы, несомненно, не в ладах с законом.
— Именно, Игул.
— Но…
— Естественно напрашивается вопрос, для чего понадобилось Клейто шантажировать меня? Тогда, для меня это был совершенный тупик — бессмыслица. А теперь, когда появилась настоящая Клейто, я могу ответить на этот вопрос: Айна считала себя матерью этого ребёнка и не хотела делиться им даже с настоящим его отцом. Но, даже не это главное. Вернувшаяся из другого пространства Айна стала совсем другим человеком, очень даже другим. Эта женщина влияла на меня не только шантажом, но и чисто психологически. Это она убедила меня в том, что отец ребёнка Аристокл. И ещё, обратите внимание, по началу отрицавший, он вдруг соглашается с ней. А момент утери данных анализа на ДНК ребёнка до сих пор кажется мистикой. Дальше ещё интересней, она заставляет меня убедить полу безрассудного Марка, подать иск о возвращении ему ребёнка. Только, что очухавшийся от суицида Марк, на судебное заседание не явился, а я, будто под гипнозом стопроцентно доказываю, о том, что он невменяем.
— Чехарда какая-то, — не поняла Клейто.
— Почему же, — вновь заговорил Мысский, — важен результат. Всё делалось ради родного дитя. Теперь его никто не отнимет. Именно для этого нужен был судебный процесс.
— Что-то тут не сходится, — отозвался Марк.
— Ты в праве сомневаться, но факты.
Клейто сочувственно посмотрела на Марка.
— Естественно не сходится, — опять проснулся Игул, — что же, профессор, теперь вы созрели для того, чтобы потерять свою клинику? Если Айна узнает о нас…
— Я хочу справедливости, — перебил его Мысский, — Всё же, моя совесть не на месте. Тем более что у меня есть план, о котором Айна не узнает. А, то, что вам не обойтись без меня, это ясно, как божий день. У вас нет ни лаборатории, ни денег. У вас ничего нет, вам даже жить негде. В этих условиях, я для вас просто подарок судьбы. На работу вас никто не возьмёт по специальности, так, что добро пожаловать в мою клинику.
— Что!? — последовал единый, вполне восторженный возглас.
— Для начала будете младшими санитарными работниками.
— Не забывайте профессор, поднял руку Игул, я всё же доктор наук.
— Опальный доктор! Вы теперь никто!
Игул развёл руками.
После того, как голограмма Мысского слилась с закатом, Клейто воскликнула:
— Наши чаянья услышаны!
— Не верю я ему, — проворчал Игул.
— А, я верю, — уверенно проговорил Марк. Но, при всём, при том, он выглядел немного угнетённо.
— Ну, что же, осталось подумать, каким образом мы привлечём внимание Аристокла, в тайне от Айны. Его помощь нам не помешает, — проговорила с подъёмом Клейто, не обращая внимания на настроение Марка.
— Вообще-то, именно она нам и нужна, — отозвался Марк, наблюдая за воодушевившейся Клейто. — Ведь у неё твоё тело.
— Но, она не должна знать.
— Да, задача со всеми неизвестными, — покачал головой Игул.
— Слушай, Марк, — окликнула его Клейто, — а, что, если нам с тобой подать апелляцию на возвращение нам твоего ребёнка. Дополнительное расследование нарушит её покой, и она сама прибежит в наши ручки, Марк! — Она повысила голос, чтобы вывести его из задумчивости.
— Я слышу, не кричи!
— Ты всё ещё сомневаешься в том, что это Айна? — спросила она заботливо.
— Нет, но, что касается этих дурацких чувств. Представь себе, что ты Айна и безумно его любишь. Так любишь, что готова ради него буквально на всё, а он любит другую, а тут такой удачный случай подвернулся с приобретением тела его настоящей любимой. Ты же не захочешь снова потерять это тело, и, тем более, потерять своего любимого, ведь так всё прекрасно и складно.
— Есть сомнения на счёт "любишь — не любишь"?
— Речь не о тебе. Пойми, Айна на страже своего счастья, окажет упорное сопротивление нам, жаждущим вернуть всё на свои места и уж никакими силами нам не выманить её с Земли. Если уж она смогла убедить Аристокла, в том, что он отец её ребёнка, то уж, поверь, она найдёт способ оградить его от кучки назойливых бывших друзей.
Доказательство было исчерпывающим и они угрюмо притихли. И всё же Игул через минуту высказался:
— Я бы не стал утверждать на счёт "бывших".
— Но, что-то нужно делать, — выговорила Клейто, — всё равно, нам нужен Аристокл. Только через него мы можем воздействовать на Айну.
— Ты права, — отозвался Марк, — только не нужно тревожить его раньше времени.
— Раньше или позже. Ты сам говорил, что его мамочка не отпустит, — съязвил Игул.
Немного подумав, Марк, будто на что-то решился и медленно произнёс:
— Кажется, я знаю, чем привлечь Аристокла.
— Чем? — вдохновилась вновь Клейто.
— Это касается только нас с Аристоклом.
Он не дал Клейто открыть рот и сразу добавил:
— Не спрашивай, Клейто, главное, что он сюда приедет.
— А, Айна? — осторожно спросил Игул
— Она ничего не узнает.
— Но, твоя внешность…
— Я же сказал, я знаю, чем его привлечь.
Клейто с сомнением покачала головой, а Марк с каким-то облегчением, поднялся с дивана, прошёлся вдоль него и довольно заговорил:
— Но, сначала, мы должны сотворить установку — новый продиноход. Как вы думаете, мы справимся без Аристокла?
Сразу было видно, что в этом вопросе он, ну не капли, не сомневался.
На этот раз, руководящий проектом Марк, не стал рисковать с набором штата помощников, поэтому всю работу, в том числе, грязную и трудоёмкую приходилось делать им, троим. Конечно, такими темпами, они не скоро придут к финишу, но зато теперь есть надежда, что, всё же к финишу они доберутся. Изредка им помогал сам Мысский.
На сегодня в лаборатории работали только Марк и Клейто. Игул был отправлен профессором, для работы в палатах. Чтобы не вызывать подозрение у сотрудников, все они по очереди дежурили в клинике.
В просторном ангаре лаборатории стояла тишина. Клейто возилась рядом с бесформенной грудой разных блоков, переплетённых проводами. Её кресло зависало в воздухе, удерживаемое роботом. Она трудилась над сборкой, соединяя детали одну к другой. Приходилось пользоваться различными инструментами, при работе с которыми нужна была точность. Робот, управляемый Клейто, то и дело браковал её работу, и ей частенько приходилось переделывать, то, что с трудом собиралось. В другом конце ангара за голограммными мониторами сосредоточенно работал Марк. Он производил какие-то расчёты.
Когда время между ошибками Клейто с каждым разом стало сокращаться, она, потерев виски, откинулась на спинку своего кресла. Робот отвёл кресло в сторону и осторожно опустил его на пол. Но Клейто не спешила подниматься на ноги. Прикрыв глаза, она отдыхала.
— Марк, — крикнула она в потолок, — по-моему, пора отдыхать!
— А, ты сделала то, что планировалось? — услышала она в ответ.
Клейто сморщила нос. Её работа была сделана лишь на половину.
— Марк, но ты же тоже не сделал.
— Ошибаешься, — отозвался Марк, усмехнувшись.
— Ты сделал? Ты рассчитал двадцать пятый блок? — кричала она, не открывая глаз.
— И двадцать шестой. Сегодня их нужно собрать.
— Ты думаешь, я робот?
— А, я?
После мелодичного сигнала, посреди ангара засияла голограмма профессора Мысского.
— Клейто, кто-нибудь из вас, поднимитесь сюда. Нужна помощь Игулу.
— Что там?
— Он не успевает в секторе подготовки белья. Просто завален по уши. Сегодня не успеет, это факт.
— Хорошо, профессор, — кивнула Клейто исчезающему доктору, и хитро улыбаясь, глянула в сторону мониторов.