— Забыл! Забыл!
Муж услышал ее крик и прибежал к ней.
— Ну что? Что забыл?
— Заплатить забыл!
Добрый крестьянин
дин крестьянин оседлал лошадь и поехал в город за соей. В городе он купил двенадцать кадушек сои.
— Больше восьми кадушек твоя лошадь не поднимет, — сказал ему купец, — оставь четыре здесь. Приедешь за ними завтра.
— У меня лошадь старая, — ответил крестьянин. — Ей и восьми кадушек много. Я навьючу на нее только шесть, а остальные потащу сам.
Так он и сделал: шесть кадушек навьючил на лошадь, а остальные шесть взвалил к себе на спину. Потом забрался на лошадь верхом и поехал.
Лошадь сделала шаг-другой и стала. Ноги у нее так и подгибались. Видно было, что до деревни ей не доплестись.
— Вот неблагодарное животное! — закричал крестьянин. — Другие навьючивают на своих лошадей по восьми кадушек, а я жалею тебя — шесть кадушек на себе везу. Что же ты еще упираешься?
Страшилище и петух
давние времена у подножия горы была деревня, и в той деревне жили очень трудолюбивые люди — с раннего утра до позднего вечера работали они в поле. Но вот случилась беда: неведомо откуда появилось страшилище — синее-пресинее, а из головы рог торчит.
Поселилось страшилище на вершине горы, оттуда вся деревня как на ладони видна. Только уйдут крестьяне с поля, страшилище тут же поле потопчет, рассаду вырвет, камней набросает.
Долго терпели крестьяне проделки страшилища, а поделать с ним ничего не могли.
Раз пришли утром на поле, видят, вся рассада из земли выдернута и потоптана. Выступил тогда вперед один юноша и прокричал:
— Эй ты, злое страшилище! Когда, наконец, ты бросишь свои проделки, перестанешь нам вредить?
Глянуло страшилище с вершины горы да как захохочет — с деревьев листья так и посыпались.
— Кто это там еще пищит? Желаю я, чтоб каждый вечер присылали вы мне человека на съедение! Тогда, может, и оставлю вас в покое!
Испугались крестьяне, а юноша опять вперед вышел:
— Да кто ты такой, чтоб каждый вечер по человеку съедать?
— Как кто? — загромыхало чудовище в ответ. — Нет в мире могущественнее меня никого! Я все могу! Х-ха-ха-ха-ха!
Захохотало страшилище, умолкли от страха птицы, а деревья к земле пригнулись. Не испугался смельчак, подождал, пока утихнут раскаты хохота, и снова прокричал:
— Мы бы поверили, что нет на свете никого могущественнее тебя, только сделай сначала что-нибудь необыкновенное. А то пока вся твоя сила на вред нам уходит да на разорение. Мог бы ты, к примеру, до первого петуха построить лестницу в сто ступенек от деревни до вершины горы? Построишь — будь по-твоему: станем мы тебе каждый вечер присылать на съедение кого-нибудь, а не построишь — уходи из наших мест и не мешай нам жить!
— Ох, ох, не могу, насмешил ты меня, ничтожный! — пуще прежнего захохотало страшилище. — Да мне это сделать тьфу! — ничего не стоит! Гляди, завтра еще до первого петуха будет вам лестница готова!
На том и порешили. Разошлись вечером люди по домам, а заснуть не могут. «Что такому чудовищу стоит лестницу в сто ступенек построить! Он ведь и впрямь могуч! От одного его крика камни с горы падают», — думают.
А страшилище, как стемнело, потихоньку в деревню спустилось, всех петухов повылавливало и в корзину запрятало. А потом камни на гору стало таскать. Часа не прошло, а уж девяносто девять ступенек готовы!
— Вот глупец! Нашел, чем меня испугать! — усмехалось страшилище.
На небе звездочки мерцают, до рассвета еще далеко.
— Вздремну-ка я, пока не светает, — решило страшилище. — Не сторожить же мне камни. Последнюю ступеньку уложу, как проснусь, все равно глупые петухи сидят в корзине, им и невдомек, что скоро утро.
Крепко заснуло чудовище, и в деревне все задремали. Только смельчак юноша за ночь глаз не сомкнул. Как стала заря заниматься, подошел он к корзине и выпустил петуха. Видит петух, новый день начинается, заголосил во все горло: «Ку-ка-ре-ку!». А за ним и остальные петухи «ку-ка-ре-ку» запели.
Проснулось страшилище: что такое? Снится ему, что ли, петушиное пенье? Смотрит, солнышко уже вовсю сияет, из деревни крестьяне бегут, а камень для сотой ступеньки как лежал, так и лежит у его ног.
— Вижу я, не удалось тебе до первого петуха лестницу закончить, — сказал юноша.