А в тех краях с той самой поры обычай появился: как придет засушливое лето, пойдут деревенские парни на гору Тога к Богу грозы Сомбуцу. Кинут камень в яму глубокую — Бог от сна и очнется. Старики сказывают, что после этого всегда дожди начинаются.
Обезьянка с обрезанным хвостом
ила-была обезьянка, маленькая и глупая. Целыми днями она только и делала, что прыгала с ветки на ветку.
— Будь осторожней, — говорили ей большие обезьяны, — так недолго и упасть!
Но обезьянка никого не желала слушать. Она забиралась на самые высокие деревья и прыгала на самые тонкие ветки.
Как-то раз забралась она на высокое дерево. Вдруг ветка под ней обломилась, и обезьянка упала в колючий куст, а длинная острая колючка вонзилась ей в хвост.
— Ой, ой! Как больно! — заплакала обезьянка, и все увидели, что она к тому же трусиха.
Как раз в это время шел по лесу брадобрей и нес в котомке свои бритвы. Обрадовалась обезьянка:
— Помоги мне, пожалуйста, отрежь бритвой кончик хвоста вместе с этой противной колючкой.
Достал брадобрей бритву, только поднес ее к хвосту, а обезьянка как закричит:
— Ой! Это будет больно! — и отскочила в сторону.
Брадобрей и отхватил обезьянке почти весь хвост.
Увидела это обезьянка и заплакала:
— Посмотри, что ты наделал с моим хвостом! Верни мне хвост или отдай свою острую бритву!
Не мог брадобрей вернуть обезьянке хвост и отдал ей свою бритву.
Бежит обезьянка по лесу дальше, острой бритвой размахивает.
Вдруг видит, старушка хворост собирает. А хворостины толстые, длинные. Никак их старушке не разломить.
Захотелось обезьянке похвастаться острой бритвой, подошла она к старушке и говорит:
— Посмотри, какая у меня бритва. Мигом хворост ею расщепишь.
Обрадовалась старушка, ну хворост щепать, только ведь бритва для этого дела непригодна — быстро затупилась.
— Что ты наделала с моей острой бритвой! — рассердилась обезьянка. — Верни мне бритву или отдай свой хворост!
Не могла старушка вернуть обезьянке острую бритву и отдала ей свой хворост.
Взвалила обезьянка хворост на спину и поскакала дальше.
Вдруг видит, во дворе хозяйка рисовые лепешки печет. Захотелось обезьянке рисовых лепешек. Подошла она к хозяйке и стала смотреть. А у хозяйки хворост сырой, горит плохо.
— Возьми лучше мой хворост, он совсем сухой! — предложила обезьянка.
Обрадовалась хозяйка, взяла вязанку и бросила в огонь. Разгорелся огонь, стали лепешки подрумяниваться. А как догорел хворост и хозяйка вынула лепешки, закричала обезьянка:
— Что ты наделала с моим хворостом! Верни мне его или отдавай свои лепешки!
Не могла хозяйка вернуть обезьянке хворост и отдала ей свои лепешки.
Схватила их обезьянка и побежала дальше. Бежала, бежала, повстречала старика с большим медным гонгом. Захотелось обезьянке иметь такой гонг, она и говорит:
— Есть у меня, старик, вкусные рисовые лепешки. Дай мне за них твой гонг.
— Ладно, — согласился старик, — можно и поменяться.
Схватила обезьянка гонг, забралась на вершину дерева и давай бить в гонг.
— Я самая красивая на свете обезьяна! — кричит. — У меня самый замечательный на свете гонг! Бом! Бом! Был у меня хвост, отдала я его за бритву. Бритву выменяла на хворост, а хворост на лепешки, а за лепешки получила этот чудесный гонг! Бом! Бом! Бом!
Обезьянка так сильно ударила в гонг, что не удержалась и свалилась в колючий куст. Громко засмеялись обезьяны и с тех пор стали называть ее бесхвостой Бом-Бом.
Дурак Ётаро
одной деревне жила женщина с сыном. Сына звали Ётаро. Он был тихий и послушный мальчик: не шалил, не проказил, старался всем услужить, но только был очень недогадлив.
Однажды мать сказала ему:
— Ётаро, я пойду на речку белье полоскать, а ты посмотри за рыбой. Она на кухне, а там сидит кот.
Мать взяла корзину с бельем и пошла на речку. А Ётаро сейчас же побежал на кухню, посмотрел по сторонам и увидел на полке блюдо с рыбой.
«Не могу я сидеть, задрав голову, и все время смотреть на полку! — подумал Ётаро. — Лучше поставлю блюдо на пол».
Ётаро так и сделал: поставил блюдо с рыбой на пол, а сам уселся рядом и не моргая стал смотреть на рыбу. Про кота он и забыл. А кот в это время подкрадывался к рыбе все ближе и ближе. Подобрался к блюду, ухватил лапой рыбью голову и стащил ее на пол. Ётаро и не пошевелился. Кот съел рыбью голову, стащил с блюда рыбий бок и тоже съел. Так понемногу он съел всю рыбу. На блюде остался один только рыбий хвост.
Наевшись досыта, кот отошел в сторону, свернулся в клубок и уснул.
«Вот теперь мне и смотреть не на что! — подумал Ётаро. — Рыбы на блюде больше нет. Пойду-ка я во двор, погуляю немножко».
Ётаро выбежал из дому, а навстречу ему мать с бельем.
— Ётаро, что ты делаешь во дворе? — спросила мать. — Я же тебе велела смотреть за рыбой.
— Я и смотрел.
— Отчего же ты убежал из кухни?
— А мне больше не на что было смотреть. От рыбы одни кости и хвост остался.
— А где же вся рыба?
— Кот съел.
— А ты что делал?
— А я на рыбу смотрел. Ты велела мне смотреть, я и смотрел.
— Ах, какой ты у меня глупый! — сказала мать. — Как ты не догадался крикнуть коту «брысь». Кот бы убежал, и рыба осталась бы цела.
— Верно, — сказал Ётаро. — В другой раз буду умнее.
На другое утро мать сказала:
— Ётаро, сходи на огород, посмотри, поспела ли редька. Да заодно погляди, не едят ли гусеницы капусту.
Ётаро сейчас же побежал в огород. Видит, редька и в самом деле поспела. Уже кое-где из земли торчат белые головки. Зато капуста вся изъедена. На листьях ее сидят большие зеленые гусеницы.
Ётаро посмотрел на гусеницу и подумал:
«Теперь-то я знаю, что мне делать. Надо прогнать гусеницу с капусты».
И он закричал во весь голос:
— Брысь! Брысь!
Гусеницы не пошевелились.
Но, как он ни кричал, гусеницы спокойно сидели на листьях. Ётаро заплакал и побежал к матери.
— Чего ты плачешь? — спросила мать.
— Как же мне не плакать? Гусеницы едят нашу капусту. Я кричал им «брысь, брысь», а они не слушаются.
— Какой ты глупый! — сказала мать. — Разве гусеница и кошка одно и то же? Надо было убить их, вот и все.
— Верно, — сказал Ётаро. — В другой раз буду умнее.
В тот же день после обеда Ётаро сказал матери:
— Сегодня у нас в деревне представление — борцы приехали. Можно мне пойти посмотреть на них?
— Можно, — ответила мать. — Только не толкайся в толпе и веди себя повежливее.
Ётаро обрадовался и побежал к деревенскому храму. Там во дворе уже шло представление. Посреди двора был выстроен дощатый помост, и на нем боролись два больших, толстых человека. Вокруг помоста толпились зрители. Вся деревня сбежалась на представление, и поэтому во дворе было очень тесно и жарко. У всех зрителей в руках были круглые бумажные веера, разукрашенные черными знаками. Веера тихо шелестели, и по всему двору проносился легкий ветерок.
Ётаро пришел поздно и оказался в самом конце двора. Ему ничего не было видно, кроме затылков и спин зрителей. От нечего делать он стал рассматривать затылки. И тут он увидел розовую, блестящую, будто покрытую лаком, лысину. На самой ее середине на единственном волоске сидела большая черная муха.
«Муха сидит на лысине совсем как гусеница на капусте, — подумал Ётаро. — Она съест последний волос старика. Надо ее поскорее убить. Это будет очень вежливо».
Ётаро высоко поднял своей рукой веер и хлопнул старика по затылку. Муха сейчас же перелетела на голову другого соседа. А старик охнул и обернулся. Увидев Ётаро, он сердито закричал: