«Вот как стараются добрые люди меня вытащить! Только бы мне не сорваться!»
Подумал он это и еще крепче уцепился за хвост.
Обезьяна так и завизжала от боли. Тигр услышал ее визг, осторожно выглянул из-за ствола и увидел, что обезьяна мечется по краю ямы, дергается изо всех сил, а отойти от ямы не может.
«Вот беда! — подумал тигр. — Видно, ямори поймал обезьяну за хвост. Сейчас он взберется по хвосту наверх и выскочит!»
Тигр зажмурился от страха и в третий раз пустился бежать, да так быстро, как никогда не бегают старые, умные тигры.
А обезьяна и не заметила, как он убежал. В последний раз собрала она все свои силы и выдернула хвост. Но тут ее длинный хвост оборвался и упал на дно, а у обезьяны остался только самый корешок хвоста.
С той поры хвост у обезьяны короткий, а лицо красное.
Рукодельница и змей
давние времена жили в одной деревне муж с женой. Была у них дочь красоты невиданной. Славилась девушка на всю округу своим рукоделием. Со всех окрестных деревень сватались к ней парни. Только девушка замуж не спешила и целыми днями за работой просиживала.
Как-то раз сидела она у окна — красивый узор вышивала. Вдруг ни с того, ни с сего дремота на нее напала. Закрыла красавица глаза, и снится ей, будто идет ей навстречу красивый юноша и улыбается. Шел-шел, а как подошел — пропал. Тут девушка и проснулась. Удивилась она своему сну, да и забыла о нем. Только на следующий день снова охватила рукодельницу дремота и снова приснился ей красивый юноша. И на третий день то же самое случилось. По сердцу пришелся он красавице — стала она сон свой с радостью ожидать.
Заметили родители неладное и спрашивают:
— Скажи, дочка, почему ты так медленно вышивать стала? Как ни посмотрим — все ты спишь!
Пришлось девушке рассказать и о дремоте, и о юноше.
«Видно, не простой это юноша. Надо бы узнать, откуда он приходит и куда исчезает», — подумали родители.
Пришли они наутро к дочери и говорят:
— Возьми иголку потолще да нитку подлиннее, как тот юноша неведомый появится, воткни ему иголку в лоб. Так мы и узнаем, куда он исчезает.
Принялась девушка за работу, а рядом иголку с длинной ниткой положила, как родители велели. Чувствует, снова дремота к ней подбираться стала. «Только бы не уснуть, — думает, — только бы иголку воткнуть успеть». Видит — идет ей навстречу юноша, ласково смотрит. Подняла красавица отяжелевшую руку да со всей силы иголку ему в лоб и воткнула.
Вскрикнул юноша, руками лицо закрыл, а потом вдруг превратился в струйку дыма и исчез, будто и не приходил вовсе.
Очнулась девушка в тот миг от дремы, из комнаты выбежала, родителям обо всем рассказала.
«Ну вот и славно, — обрадовались родители. — Пришел конец твоим мучениям. Теперь-то мы наверняка узнаем, откуда этот непрошеный гость является». Взяли они конец нитки и юношу искать пошли. Вышли из дома, до края деревни дошли, а нитка все тянется, конца ей не видно. Повела она их в лес и у большого дуба остановила.
«Странно все это, — удивились родители девушки, — не видать поблизости человеческого жилья. Может, дух лесной нашу дочь навещал?»
Подошли они к дубу поближе, глядь — а у самого корневища большая яма. Заглянули они в нее, да так и обомлели — лежит в яме большой змей, а во лбу у него дочкина иголка торчит.
«Не гневайтесь на меня, — промолвил змей, — что дрему на дочку вашу наводить стал. Уж очень она мне приглянулась. Хочу ее в жены взять. А вида моего страшного пусть не боится, ведь я хозяин этих лесов, но перед ней только в человеческом облике являться буду».
Сказывают, что вышла рукодельница за змея замуж, и жили они долго и счастливо. А под старым дубом храм построили. Он, говорят, до сих пор там стоит.
Лягушки-путешественницы
или на свете две лягушки. Одна — по имени Кавадзу — обитала в древней столице Японии, Киото. Она жила в колодце. Другая лягушка — по имени Кадзика — жила в городе Осака, на берегу моря.
Однажды Кавадзу, сидя в колодце, услышала, что какой-то человек сказал, смеясь:
— Для лягушки и колодец — море!
Кавадзу была очень самолюбивая и обидчивая лягушка. Услыхав, что над ней смеются, она решила во что бы то ни стало посмотреть, чем отличается море от ее колодца. Узнав, что город Осака стоит на берегу моря, она в тот же день принялась за сборы. Кавадзу надела на себя шелковое кимоно, завязала покрепче гэта и заткнула за оби свой самый нарядный веер.
Все окрестные лягушки, узнав о сборах, начали отговаривать приятельницу.
— Подумайте, — говорили они, — вас будет поджидать множество опасностей. Наконец, вы можете утонуть в этом самом море! Говорят, что оно очень глубокое!
— Пустяки! Я ничего не боюсь! — воскликнула Кавадзу. — Кроме того, я убеждена, что на самом-то деле море ничуть не глубже нашего колодца и не шире соседнего болота!
И, сказав так, Кавадзу отправилась в Осака.
А в это же время в Осака на задворках одного дома прыгала вокруг лужи Кадзика. Мимо этой лужи проходили два почтенных человека, и один из них сказал другому:
— Кто не видел нашей славной столицы — Киото, тот умрет глупцом.
Услыхав такое, Кадзика проквакала:
— Я сегодня же отправляюсь в Киото и стану умнее всех лягушек в нашей провинции!
Прощаясь с Кадзика, приятельницы ее восклицали:
— Когда вы прискачете в Киото, почтеннейшая Кадзика, умоляем вас не лениться. Вы должны осмотреть все его улицы, чтобы мы знали, насколько наша столица больше Осака.
— У меня прекрасная память и великолепное зрение! хвастала Кадзика. — Уж я-то ничего не пропущу, все увижу!
И, попрощавшись с подругами, Кадзика поскакала в Киото.
Итак, Кадзика и Кавадзу отправились путешествовать в один и тот же день. Одна лягушка скакала из Киото в Осака, другая — из Осака в Киото. И, конечно, обе они повстречались на полдороге между Киото и Осака.
Как и полагается вежливым лягушкам, они отвесили друг другу множество любезных поклонов, назвали свои имена и заговорили о своем путешествии. Разговаривая, они незаметно взобрались на вершину высокого холма и решили здесь отдохнуть. Обе лягушки были уже преклонного возраста и порядочно устали от непривычного путешествия.
Спрятавшись от солнца в тени густой травы, Кавадзу и Кадзика достали свои запасы и начали любезно угощать друг друга.
— Ах, я никогда не ела такие нигиримэси! — квакала восторженно Кавадзу. — Я даже не подозревала, что на земле существует такая прекрасная еда!
— Ах, что вы! Для меня такая честь присутствовать при завтраке столичного жителя! — скромничала Кадзика. — Неужели, любезная Кавадзу, вы навсегда покинули Киото?
— Нет, что вы! Я отправилась в Осака только для того, чтобы узнать, правду ли болтают люди, что море глубже и просторнее моего колодца.
Кадзика никогда в своей жизни не видела колодца и даже не представляла себе, что такое колодец. Но эта лягушка очень любила говорить всем приятные вещи, и она сказала Кавадзу:
— Люди всегда болтают всякий вздор! Уверяю вас, что ваш колодец гораздо глубже и шире, чем наше море!
— Тогда зачем же я отправилась в такое далекое и опасное путешествие? — огорчилась Кавадзу. — Пожалуй, нет никакого смысла скакать дальше. Я ограничусь тем, что посмотрю на море и на Осака с этого высокого холма.
— Удивительно мудрое решение! — воскликнула Кадзика. — Беседа с вами безусловно сделала меня умнее всех лягушек нашей провинции. Зачем же я буду скакать дальше? Я тоже посмотрю на Киото с этого холма и отправлюсь обратно.
И, так порешив, лягушки встали на задние лапы. Кавадзу из Киото повернулась спиной к своему родному городу, чтобы видеть Осака, а Кадзика из Осака повернулась спиной к Осака, чтобы видеть Киото. Но так как глаза у лягушек расположены на макушке, то, поднявшись на задние лапы, Кавадзу и Кадзика видели только то, что находилось позади них. Кавадзу увидела свой Киото, а Кадзика — Осака.