— Веславовна.
— А фамилия?
Тут Клим ляпнул.
— Мельцаж, — тем и заставил девушку округлить глаза до состояния большого блюда, что украшало собою старый деревянный буфет в столовой.
— Откуда знаешь? — Женька удивился, но не больше Клима.
Тот готов был укусить себя за язык, честное слово! Ну, не признаваться же, что видел Полечку, знает, где она служит и кем. А собственно, почему нет?
— Так называется цветочная лавка. «Паулина Мельцаж». Недавно проезжал мимо и видел вас, Полина. Вы владелица магазина? — Полечка выпрямилась, и Клим догадался по ее глазам, что она его немножко …боится?
Сам смотрел на девушку и никак не мог избавиться от ощущения, что она всем буквально, и глазами и повадкой, напоминает очень аккуратную кошечку. Знаете, бывают такие вот пушистые, чистенькие, которые садятся, ставят передние лапки ровно и хвост крендельком вокруг них.
— Да, лавка моя, Кwим, — и ничего такого не сказала обворожительная Полина, но этот «Квим» пробежал легчайшим разрядом тока по нервам и отозвался мурашками по всему телу.
— Серьезно? Цветочница? Полечка, расскажи. — Андрей Петрович перестал величать девочку на «вы», да и к лучшему.
— Ну…я больше ничего не умею. Цветы мне нравятся, вот и продаю. Еще есть сувениры. Мне бабушка советовала открыть такую лавку.
— А родители что советовали? — правильный вопрос.
Все из семьи идет: воспитание, речь, принципы и предпочтения. Хочешь узнать человека, узнай его семью. Есть исключения, но давайте не станем о плохом, ладно? Не будем вспоминать, что в неблагополучных семьях рождаются, порой, замечательные люди, что собственно не противоречит одно другому. Разве алкоголик не может быть прекрасным человеком? Разве простой, грубоватый золотарь не может любить своего ребенка и передать ему эту любовь, научить ценить родных и близких, уважать людей?
— Ничего, — ответ прост и многое понятно.
Анна Ильинична переглянулась с мужем и отважилась продолжить допрос.
— Полечка, а почему? — та попыталась заговорить, но ком в горле немножечко мешал.
— Я не помню своего отца, а маму вижу редко. Она сейчас в Варшаве и у нее своя семья.
Женька слушал и понимал, что не так уж и много он знает о Полечке. Он попросту не дал себе труда выяснить, что и как. Ну, живет одна и ладно. Откуда ему было знать, что папы, мамы по факту нет, а есть бабушка. Поля не говорила о ней, так может быть та уже мертва? Жихарка обругал себя мысленно.
— А бабушка? — вопрос задал отец, а Клим напрягся, зная уже, что услышит в ответ.
До сих пор слово «мертвый» воспринимал как личное оскорбление, почитая небеса своим врагом. Его семья мертва. Это злило, терзало безысходностью и абсолютной невозможностью ничего изменить.
Поля промолчала, но ее взгляд, обращенный к Андрею Петровичу, высказал все: боль, тоску, печаль. Повисло молчание, которое прервал Женька.
— Мам, передай хлеб, — очнулись, засуетились, скрывая каждый свои чувства, и занялись обедом.
Допрос временно прекратили, а развлекались тем, что рассказывали Полечке о своей семье. Клим все время смотрел на девушку и умилялся тому, как она ест, как двигается, как слушает родителей и окаянного младшенького. Вероятно, в свои наблюдения он погрузился уж слишком глубоко, потому, что Женька пнул брата ногой под столом и сварганил на лице своем красивом выражение шутливого хвастовства, мол, глаза не сломай, бро, о мою девушку. Получил ответный пинок и гримасу — «не очень то и хотелось».
Беседа, оживленная и интересная, не прерывалась, и каждый из Прозоровых понимал, что это все из-за нее, Полечки. Она так искренне слушала, так улыбалась, что не было никаких сомнений — ей интересно на самом деле и никакой фальши в ее любопытстве нет. Редчайший случай, между прочим. Сама же Поля прониклась ощущением настоящей семьи, сердечко шепнуло ей — тут тепло и все друг друга любят. Отсюда и взаимное понимание, и радость, которую приносит незатейливый и очень приятный разговор.
— Аня, вот интересно, а почему мы тут сидим и не выпиваем, а? Скажи Любаше дать вина. Настроение праздничное, — и то верно!
Вино искристо подмигнуло, полилось в хрустальные фужеры и совершенно развеселило общество. Поля, румяная и смешливая, уже обещала Андрею Петровичу, что сыграет с ним в подкидного дурачка, Анна Ильинична выяснила таки, для чего Поля спрятала в сумку пряжу цвета нежный оранж. Женька придвинулся к девушке и закинул руку на спинку ее стула, показывая, что именно он и никто другой, имеет право делать так. Клим бесился, но и плавился от ощущений и чувств, которые вызывала в нем очаровательная полька.