От автора: капучино с кокосовым топпингом — это «привет» моей постоянной читательнице Дарье!)) Я обещала — я сделала!)))
— Можно, дорогая. Тебе все можно, — мама тепло смотрела на очаровательную девочку. — Ну, что, идемте? Полечка, Анджей, Клеменсик, Генек, все в сад!
Ну, Генек и Анджей спокойно отреагировали на свои новые имена, а вот Клим все еще кидался злыми взглядами в Полечку, и очень хорошо, что она не видела всего этого, иначе сбежала бы.
Женька взял Полю за руку и потащил в сад, рядом шел Андрей Петрович и просил таки петь для него, не искусства ради, а чисто посмеяться. Полечка уверяла, что никакого смеха из этого не получится, а только лишь слезы. Анна Ильинична подотстала и обратилась к Климу, который тоже замешкался, отправляя с телефона сообщение своему помощнику, решая рабочий вопрос.
— Климушка, не могу понять, откуда столько злости в тебе сегодня? Ты девочку напугал так, что еще немного и она бы начала заикаться. Поля и про колбасу ляпнула от испуга и все потому, что я ее так научила.
— В каком смысле? — заинтересовался сынище.
— Ну…я сказала ей, что когда ты злишься, тебя можно отвлечь только колбасой. Вот и… — маму снова накрыло смехом, а Климу хотелось выяснить, с чего бы вдруг они говорили о нем?
И злость как-то сошла на нет, и внутри шевельнулось нечто приятное и теплое. Отвлечь колбасой, серьезно? Ну, смешно. Клим улыбнулся, обнял маму и они пошли к остальным. По дороге он думал о Полечке и знаете, это совсем не казалось ему странным или необычным. Скорее, естественным. Она прекрасно «устроилась» в его голове и даже радовала своим присутствием.
В беседке расположились уютно, со всеми удобствами. Мягкие кресла, столик, на нем чашечки с кофе и сладкие угощения. День давно уж попрощался со своей серединой и солнце плавно клонилось к закату, придавая этому праздному сидению какой-то особый шарм и прелесть.
— Аня, а дай-ка мне пирожок, — папе лень было двигаться, ему было очень хорошо полулежать в кресле и болтать с детьми.
— Не двинусь. Бейте и режьте, — собственно, мама тоже радовалась такому приятному ничегонеделанию и тому, что рядом любимые и родные, а вместе с ними и милая Поля.
— Давайте я, — Полечка ловко прихватила пирожок и положила его на тарелочку Андрея Петровича, не поленилась встать и подать все это вместе с белоснежной салфеткой прямо ему в руки.
— Красота! Всю жизнь о таком мечтал, — и был искренен в своих словах.
Мужчин только спроси, кого они хотят — дочь или сына — ответят сразу, что сына. А вот любят больше и нежнее дочерей. Так чаще всего и бывает, верно? Вот прямо сейчас Андрей Петрович рад был такому милому, простому вниманию, заботе незатейливой и душевной. Дочерней.
— И мне, Поль, пирожок. — Женька тоже хотел заботы от очаровательной Полины, и она не отказала ему, поухаживала. Даже развернула для него салфеточку и размешала сахар в чашке.
Женька млел от ее хлопот, то и дело норовил чмокнуть в щеку или прикоснуться. Поля смеялась и аккуратно отталкивала прилипалу.
И тут случилось то, что случилось.
— А мне бутерброд с колбасой. — Клим высказал свое пожелание и тем дал понять Полечке, что не сердится уже и понимает, откуда взялась та окаянная «колбаса», да и с «Клеменсиком» покончено.
Поля замерла, но все же решилась, отважилась взглянуть на старшего брата Женечки. Взглянула на свою беду…
Клим улыбался, и не было в той улыбке ничего, что могло бы напугать или смутить. А было непонятное сияние, нет, не доброе, а какое-то иное, очень волнительное и приятное. Полина будто проснулась, открыла глаза, смахнула сонную пелену и увидела Клима, разглядела.
Красивый… Белая сорочка оттеняла смуглую кожу, соперничая с белизной зубов, карие глаза смотрели жарко, внимательно. Черные волосы слегка растрепались и делали его похожим на итальянца. Широкие плечи, красивые сильные руки на подлокотниках кресла — это все Поля видела, но смотрела только ему в глаза. Нет, как дышать она вовсе не забыла, наоборот, дыхание стало глубоким и от того будто вся она провалилась в некое состояние невесомости.
Сам старшенький подобрался, подался вперед почти незаметно и уставился на нее. Пожалуй, он и сам куда-то провалился или взлетел. Тут сложно описать… Захочется и не сможется.
Звякнула о блюдце чашечка, что держала в руках Анна Ильинична, и наваждению пришел конец. Полечка и Клим словно отцепились друга от друга и постарались сделать вид, что ничего не произошло. Разумеется, ничего и не случилось, но, а вдруг? И если ничего не произошло, что же это было? Откуда вся эта невесомость и полёт? Для чего и почему?