Полечка промолчала, попросту не смогла найти слов, чтобы ответить ему хоть как-то. «Кажется влюбился»… И приятно и не очень. Вместо ответа, она поправила его челку, которая выглядела сейчас растрепанной и в то же время милой.
— Ты не уедешь, Поль? — он не спрашивал.
Этим вопросом своим, заданным тряским, хриплым голосом, умолял ее остаться и не сердиться. Поленька, как истинная женщина, почувствовала все это и, конечно, не могла не пожалеть парня.
— Я не уеду, Женечка. Все в порядке, — и даже положила ладошку на его щеку.
Женя поцеловал ее пальчики и отпустил, с огромным сожалением наблюдая, как скрывается она за дверью гостевой спальни, такая желанная и умопомрачительно чувственная.
Он еще какое-то время стоял перед ее комнатой, пытаясь унять вожделение и выровнять дыхание. В ушах стучало, перед глазами она, Полечка, а потому и не услышал и не заметил Клима, который наблюдал за всем этим, стоя в конце коридора.
Первым желанием Клима, когда он увидел Полю в объятиях брата, было рвануть к ним и растащить в разные стороны, словно глупых щенков. Крикнуть: «Прекратить!». Но, разумеется, он сдержался. Не рванул. Но это вовсе не означало, что он успокоился.
Он «досмотрел» до конца этот кошмарный ужастик и, сжав кулаки, отправился в свою комнату. Там одумался, открыл окно настежь и глубоко, жадно, вдохнул вечерней прохлады.
Клим никогда еще не был настолько зол, и настолько эмоционален. Это напугало его, не привыкшего к такому водовороту ощущений, но и толкнуло к размышлениям, анализу, если угодно.
Кто она такая, чтобы настолько нервировать его? Чужая. Незнакомая. Да, привлекательна, но есть и красивее! И эта ее «w» идиотская! А улыбается она совсем глупо. И, вообще, простая. Забавно, что Клим начал анализировать, выискивая в Поле несовершенства, но чем дольше копался во всем этом, тем больше понимал — она не чужая, а очень своя, она привлекательна для него более, чем другие, ее «w» бесконечно сексуальна, а улыбка поражает искренностью и безыскусностью, намекая на полное отсутствие лицемерия. Она не простая, она Женщина. Тем и сияют ее глаза, тем завораживает ее речь и плавные жесты.
Уехать бы… Тоскливая мысль посетила Климову голову, но так мыслью и осталась. Вот парадокс — он видел Полю в объятиях брата, чувствовал их обоюдное влечение, но после этого девушка виделась ему еще более желанной, чем раньше. А что это значит? А это значит, что в Климе, помимо его собственного желания, включился боец. Часть его натуры, мужской сущности. Он понимал, что хочет именно эту девушку, и это побуждало оставаться рядом с ней и, по возможности, не подпускать к ней младшенького.
Глупость и безумие, бред и психоз. Клим понимал это прекрасно, но уже никак не мог удержать в себе того самого пресловутого оленя, который просто обязан "пободаться" за свою, простите, самку. Ничего смешного и низкого! К слову, многие считают, что любовь есть инстинкт. Правда, Клим свою тягу к очаровательной Полине любовью не считал. Ему попросту не пришло в голову, что можно полюбить незнакомку. И вообще, слишком громкое слово, чтобы бездумно пользоваться им по любому поводу и без него.
Полечка тем временем, пыталась привести в порядок прическу и одежду, аккуратность их была нарушена дерзкой женькиной рукой. Если с волосами можно было сделать что-то, то свитерок нуждался в штопке, которая была невозможна: ни иглы, ни ниток. Пока девушка думала, как починить разошедшийся по шву воротничок, включился и зажужжал калорифер системы климат-контроля. В пять минут ее комната погрелась до приятной температуры и вопрос со свитером как будто решился. Он попросту перестал быть нужным и Поля сняла его, оставшись в легком сарафанчике с широкими лямочками и очень умеренным вырезом на груди. Жаль, она не могла оценить того, как выглядит со стороны и какой ее увидят братья Прозоровы. Знай она, что ее обнаженные плечи и руки привлекательны своею гладкостью и сиянием молодой упругой кожи, что ее полная грудь исключительно рельефно подчеркнута лифом сарафана, а тонкая талия узким пояском, она бы сочла за благо накинуть на себя шаль, что дал ей Клим. Но она не знала, а потому, распустив косу свою «хуторянскую», расчесала пепельно-русые локоны, перекинула их на одно плечо и осталась довольна своим отражением в зеркале.
Если бы не припухшие губы — подарок Женечки — то Поля успокоилась бы совершенно, поскольку выглядела так, что будь бабушка жива, она бы замечания не сделала. А это значит — скромно, опрятно и не без некоторого изящества.