— Я часто бывала у бабушки в деревне. Помню, как сидела с ней на крыльце на таком кругленьком коврике из лоскутков и бабуля мне твердила — Еленка, говори спасибо при жизни, после смерти долги уже не отдашь. Я суеверна очень, а потому хочу сказать вам — спасибо. Я очень прошу вас, не спрашивайте ни о чем. Просто примите мою благодарность за то, что из-за вас и Клима Андреевича я, наконец, поняла, в чем мое счастье и смогла его не упустить.
Полина если и подумала, что перед ней сумасшедшая, то никак этого не показала. Как-то поняла и приняла ее искренность. Более того, сама припомнила слова своей же бабушки о том, что извиняться и благодарить нужно вовремя. Потому улыбнулась незнакомой Елене Захаровой и сказала.
— Пожалуйста, — минутка замешательства и смех…
— Я бы сказала и Климу Андреевичу, но боюсь увольнения, — хохотала Лена.
— Я вас не выдам, — смеялась Полечка.
Как говорится — расстались довольные друг другом, быть может, не до конца понятные слова и были странными, но искренность и некое объединяющее чувство, стерло глупость и необычность.
Лена ушла. Минут через пять дверь кабинета открылась и в приемную вышли пятеро мужчин вместе с Климом. Они говорили по-французски и Полечка — внучка преподавательницы этого красивого языка — прекрасно понимала, о чем речь. Согласитесь, было бы странно, будь оно иначе.
Беседа была сугубо деловой и, разумеется, о трубах и трубопроводах. Все это продолжалось до тех пор, пока Клим не увидел Полю. Он замолчал и слегка …завис?
Было отчего, к слову. Полечка еще никогда не виделась ему настолько красивой, а потому, он просто постарался оторвать взгляд от нее. Смог, но одного он не учел — не только он любовался Полиной.
— Oh, mon Dieu*, - выдохнул самый молодой представитель делегации, но тут же взял себя в руки.
От автора: Oh, mon Dieu (фр.) — О, мой Бог. Для удобства читателя, я не стану давать текста на французском, уж слишком будет похоже на начало «Войны и Мира»)))))))
Тут случилось страшное…. Нет, все прилично, никаких эксцессов, но приступ ревности накрыл Клима и беспощадно грыз сейчас. Ему удалось нацепить на лицо обычный свой poker face, но раунд в борьбе с инстинктом собственника он слил окончательно и бесповоротно. Добил Клима его же помощник — верный Борька Хайт. Тот снял очки и разглядывал Полечку с ненормальным для него мужским любопытством!
— Моя девушка — Паулина Мельцаж, — сказал Клим по-французски и очень удивился, когда Поля, немного стесняясь, поднялась, подошла к нему и приветствовала собравшихся на их родном языке.
Несколько общепринятых фраз: приветствия и знакомство. Затем короткая беседа и все распрощались. Делегация плавно удалилась, сопровождаемая приятным секретарем Клима и Борей. Молодой француз все оглядывался на Полечку. Его дергал за рукав пожилой коллега, но удержать молодого любопытства так и не смог.
В приемной остались Клим, Поля и тишина, которую можно было назвать опасной. Царапины и синяк на лице Клима добавляли некоего зверства и Полечке стало немножко неуютно.
Клим обернулся к Полине и рассмотрел ее с головы до ног, пугая потемневшими глазами и строгой складкой меж бровей.
— Интересно, как ты добралась сюда? — Странный вопрос, но Полина ответила.
— На такси.
— А… — и снова взгляд, который не сулил ничего хорошего.
— Кwим, я не понимаю…
— Чего не понимаешь?
— Ты злишься?
— Нет, что ты. Я в бешенстве. — Поля попыталась понять, но не смогла.
— Я сделала что-то не так?
— Все так, любимая. Ты сделала все, что смогла. Привлекла внимание всех и каждого, кто был здесь. Молодец. Изумительный вырез на груди. То, что нужно. Знаешь, могла бы прийти без ничего.
Все это Клим говорил спокойно, без эмоций, но отчего-то его голос заставлял Полечку дрожать. Теперь она осознала в полной мере то, о чем говорила ей Анна Ильинична о характере Клима.
— Тебе не нравится платье?
— Мне нравится, Поль. Одна беда — другим оно тоже нравится. — Клим свел брови еще строже, пугая девушку.
— Перестань, пожаwуйста. Я хотела понравиться тебе. — Поля постаралась не обижаться, но слезы были уже близко.
Она сделала шаг от Клима — один, другой. Тот заметил и рассердился, припомнив, как она пятилась от него там…у моря. Понял, что перегнул палку, и попытался успокоиться.
Собственно, само по себе платье было вполне приличным. И вырез тот и длина его не давали повода упрекать девушку в чем-либо. Клим прекрасно понял, что все дело не в одежде, а в самой Полине, но ревность бесновалась и не желала покидать его.
На мгновение он прикрыл глаза, глубоко вздохнул и слегка успокоился.