— А мы тут как раз тебя вспоминали, — непринужденно сказала я, — а еще мы с Василисой отрабатывали эферы, и у меня неплохо получилось закрутить один.
— Черноключница все еще стоит, значит, могла бы постараться лучше, — Рэт мило улыбнулся.
— Ну мы же не кидаем вредоносные эферы друг в друга, — парировала я, — оставляем такую сомнительную практику для ваших сходок.
— Тогда вы занимались не боевым часодейством, а показным. В принципе, для девчонок тоже неплохо.
— Тогда может ты покажешь настоящее боевое часодейство, — хоть голос Василисы оставался вполне дружелюбным, глаза ее прожигали холодом.
— Может и покажу, черноключница. Но не сейчас. Сейчас я хотел размять крылья и заняться основами крылатого боя.
Меня передернуло от его слов.
— Нет, я не собираюсь уноситься от Феликса по всему небу, пусть лучше все быстрее закончится.
— Тебе в любом случае это пригодится, как и ей, — Рэт небрежно кивнул в сторону Огневой, — Астрагор часто устраивает показательные бои в качестве одного из этапов экзамена или просто, чтобы проверить учеников. И крылья даны тебе не только, чтобы кувыркаться в воздухе.
Спорить было бесполезно, да и я сама хотела увидеть, на что способны наши перышки, которые могли в одночасье разрезать плоть или перерубить кости, если ими управлял толковый часодей. Василиса приосанилась, явно довольная подвернувшейся возможностью. Рэт похоже окончательно смирился с присутствием Огневой и теперь просто был слегка не в духе, но я не сомневалась: он еще отыграется.
— Тогда отрываемся от земли и поднимаемся на метра два выше меня, не хочу ненароком задеть ваши шеи. Астрагор всегда говорил, что в крылатом бое может быть лишь одна цель — голова.
Я переглянулась с Василисой, и мы обе поморщились. Мне представилось, как Дух Осталы сам учувствовал в сражениях, срубая невидимыми крыльями чьи-то жизни. Наверное, на большинство врагов ему хватало одного единственного удара. Шея болезненно сжалась.
Мы втроем вызвали крылья и поднялись в небо. Рэт завис под нами, размахивая огромными темно-зеленными перьями, которые хищно блестели на солнце.
— Сейчас я покажу под каким углом надо развернуть крыло, чтобы режущая поверхность была максимальной, а сопротивление воздуха — минимальным. Обратите внимание на траекторию осевого пера, — Драгоций мучительно вздохнул, ловя наши растерянные взгляды, — так называется вон та штука, которая торчит у вас из лопаток на добрые полтора метра.
Я несмело указала на выступающее темно-серебряное копье, которое было основой крыла. И чья грань могла разверзать порыв ураганного ветра.
— Да, ты угадала. Теперь займемся практикой.
Рэт крутанулся, и одно его крыло накренилось градусов на тридцать, а потом резко выпрямилось. Послышался свист ветра, как будто кто-то щелкнул хлыстом. Василиса подалась вперед, завороженно вглядываясь в движения Драгоция.
Стоит ли говорить, что у черноключницы все получалось чуть ли не с первого раза. Она ловко изгибала свои крылья, словно те были вторыми руками или вросли ей в лопатки с самого рождения. Я же пыхтела над каждой позицией, раз за разом выслушивая комментарии и поправки Рэта. Мои крылья никак не хотели подчиняться, словно сами не верили, что могут причинить вред. И в сравнении с алым ураганом за спиной Огневой, напоминали слабый ночной бриз. Мне уже самой не нравилось предложение о совместной тренировке. К тому же, Рэта так впечатлила прыть Василисы, что он даже пару раз похвалил ее, а затем и вовсе стал показывать сложные связки приемов. Мне захотелось напороться на свое же осевое перо. Благо, теперь известно, где оно.
В конец обессилив, я спустилась на траву, безучастно наблюдая, как две крылатые тени носятся по небу. Либо Рэт забыл обо мне, либо решил проучить так. Стало до ужаса тоскливо. Захотелось, чтобы их отбросило друг от друга метров на шесть
Через минут двадцать они решили спуститься. Огнева выглядела куда довольнее, чем в начале занятия, да и Рэт развеселился.
— Никогда бы не подумала, что крылатый бой так захватывает. Это похоже на танец. Я в детстве занималась чем-то подобным, но только там, кончено, мы просто прыгали, а не взлетали, — Василиса с упоением присела рядом со мной, глаза ее сияли.
— А тебе как занятие? — это Рэт спросил уже у меня, невинно улыбаясь.
— Я получила огромное удовольствие. Люблю полеты.
— Хм, тогда ты слишком рано нас покинула. Я как раз показывал способ летать часами и не уставать.
— Да, всего-то надо поймать воздушный поток и развернуть перья… — Василиса примолкла, почувствовав мою угрюмость.
— А ты не так безнадежна, как я думал. Пожалуй, и на Эфларе могут рождаться толковые часодеи.
Огнева уже хотела ответить, как ей пришло письмо от Захарры. Девочка прочла его, а потом ее глаза налились стальным жестким блеском. Василиса скомкано попрощалась, стремглав помчавшись к замку. Мы проводили ее растерянными взглядами.
— Кому-то пришли плохие вести, — заметил Рэт, опускаясь со мной рядом на траву. Я сердито отодвинулась от него.
— Ну зато тебя окружают одни хорошие.
— Просто я привык извлекать из любой ситуации выгоду. Даже из самой неприятной, — он насмешливо улыбнулся, чем окончательно вывел из себя.
— Сегодня за завтраком я бы так не подумала, — сладко пропела я, следя, как под налетом непринужденности проступает раздражение.
— Не знаю, о чем ты подумала, но лучше не говори этого вслух. Пока ты кажешься мне разумной.
— А можно я все же рискну?
Рэт подавил вздох и подарил мне тяжелый взгляд.
— Ты так сердито следил за мной и Феликсом, словно боялся, что он скажет что-то, о чем мне знать не стоит, — я придвинулась ближе, чувствуя невидимые колючки, выпускаемые Рэтом.
— Ты уже каждому моему вздоху придаешь тайный смысл? — все еще пытался отбиться Драгоций, но я была как гончая, почуявшая пролитую кровь.
— Нет, только тем, что долетают до меня, — один короткий вдох, чтобы хватило смелости продолжить, — и шлейф которых тянется от самой Эфлары.
Он все понял. Я узнала это по промелькнувшей в глазах растерянности, на смену которой пришла горящая волна неприязни. Рэт выпрямился, недобро усмехнувшись. Но все нити, протянутые между нами, слишком запутались, чтобы это могло остановить меня.
— Я видела тебя с ней. Ты не подумай, я признаю, что это нисколько не мое дело, с кем тебе проводить свое время. Но… не трать попросту мое, раз ты все для себя решил.
Наступило молчание. Мы не спускали с друг друга испытывающих прямых взглядов.
— Ты слишком высоко метишь, — наконец сказал Рэт, затем он поднялся и кивнул на прощанье. Я застыла, как будто попав в петлю времени. — И я действительно все решил.
— Тогда уходи, не оборачиваясь.
Он и ушел, оставляя меня одну на пустынном поле.
Мне захотелось окрикнуть удаляющийся вихрастый затылок… Но нет. В мире есть вещи куда ужаснее и куда больше заслуживающие мои переживания. А Рэта Драгоция заждалась его беловолосая мара.
========== Глава 20. В одной комнате с убийцей ==========
— Простите, ваш палач задерживается… Возьмите шарф и закутайте шею. Мы клятвенно обещали беречь ее.
Остальская шутка.
Вечером я даже заставила себя дописать эссе на семьдесят сантиметров пергамента по устройству временной петли. Не сказать, чтобы оно читалось на одном дыхании, но дорабатывать его мне было откровенно лень. Для Дира потянет, наконец, сдалась я, припоминая, кто задал нам эту прелесть. Надеюсь, ему понравятся описания краткосрочных разрывов пространства и характер их искривлений, которые мне удалось растянуть аж на шесть абзацев. И еще выводы в конце, просто переписанные из наиболее пыльной библиотечной книги.
На самом деле мне было очень тоскливо. Я уже готова была найти Рэта и вымаливать его о прощении и возможности общаться как раньше. Но что-то не давало мне упасть окончательно: может это были остатки гордости, может страх снова быть отвергнутой. Но чтобы это ни было, оно спасло меня от ужасной участи навечно оставаться в чужой тени. И позже я буду очень признательна себе за те несколько дней мучащих и изводящих меня, но крепко держащих наплаву.