— Какой же ты мерзавец, Драгоций! — этот крик услышало ползалы. А потом раздался хлесткий шлепок.
Мы с Захаррой вытянули шеи, но за спинами собравшихся было почти ничего не видно.
— Больше никогда не подходи ко мне!
Из сгустившейся массы тел выскочила худощавая фигура Маришки со странно прямой спиной. Девчонка растолкала всех словно тюки с соломой, а потом через весь зал уставилась прямо на меня.
Не знаю почему, но мне стало не по себе.
Эфларка стала медленно приближаться ко мне, громко отбивая каждый шаг каблуками. Ее волосы серебристым хвостом били по воздуху, похожие на длинный тонкий хлыст. Захарра не смогла сдержать смешка, заметив на личике ключницы фиолетовый синяк, старательно замазанный кремом.
Она остановилась прямо передо мной, встав так близко, что мне был слышен приторный запах духов. Я почему-то почувствовала себя маленьким кроликом перед клыкастым треуглом.
— Заблудилась, милая? — Захарра приветливо улыбнулась, — подсказать, где больничное крыло?
Маришка смотрела на меня так, словно мысленно прикидывала, какую часть стоит резать первой. Я же вся сжалась и никак не могла собраться. Все шепотки в зале стихли.
— Ну здравствуй, Вельга. Как жизнь?
Шрам на щеке заныл, а во рту появился дрянной привкус той клубнично-розовой пены.
— Молчишь… а вот я беспокоилась о тебе, — продолжила девица своим елейным манерным голоском, — ночь не спала. Все думала, как ты могла так поступить с собой?
— О чем ты? — хрипло спросила я.
— О-о, — Маришка картинно покачала головой, — так ты еще не догадалась?
И тут мне стало ясно — дальше будет какая-нибудь мерзость. Причем такая, что заляпает собой все стены залы, измазав их приторной вонью эфларских духов.
— Уйди отсюда, Резникова. Ты отгоняешь аппет… — Захарра уже начала говорить, как ключница звонко рассмеялась.
Она смеялась, запрокинув белокурую головку, так, будто на лбу у нее вывели чернилами: смотрите только на меня. Я краем глаза заметила, как в нашу сторону направился Рэт, а за ним Дир с Феликсом. У всех были напряженные лица и какой-то хищный блеск в глазах.
— Вельга влюбилась в собственного братца! Кошмар-р, правда? — Резникова крикнула это на всю залу, — скажи, у вас тут так принято?! Принято сохнуть по родственникам? Тогда понятно, почему…
Я не поняла, как так вышло. Моя рука просто, что есть силы, вонзилась ей в волосы, отчего ее голова качнулась, словно переспелое яблоко на ветке. Кто-то закричал, и со всех сторон к нам хлынули люди. Но мы с Маришкой сцепились совершенно по-звериному, дико и яростно.
Я еще никогда так не хотела причинить кому-то боль, стереть эту поганую усмешку с пухлых губ. Меня трясло от унижения, обиды и злости. Что она может знать? Что? Тупая эфларская фифа, всю жизнь потратившая на новые шмотки и загулы с такими же напыщенными курицами. Ее никогда не били, не сажали в подземелье и не заставляли клясться собственным часовым именем.
А теперь она взяла, переживала все то, что хранилось у меня внутри, медленно изводя мара знает, сколько лет, и просто выплюнула себе под ноги.
В себя я пришла, когда в горло уперлось что-то холодное и острое. Часовая стрела.
— Я зачасую тебя. Клянусь, если ты еще раз поднимешь на меня руку… Я уже зачасовала человека! — Маришка тыкала стрелой прямо мне в лицо. Ее руки тряслись, голос тоже.
Я с чувством плюнула точно на этот дергающийся кусок металла. Почему-то в этот момент мне было совсем нестрашно.
— А вот это будет уже ошибкой. Или тебе мало вчера досталось, милая? — Рэт не сводил взгляда с эфларки. И смотрел он так, словно выбирал момент для броска.
Маришка чуть спала лицом. А потом в ее глазах заплясал ледяной вихрь.
— Ну конечно, — она тонко усмехнулась, потом обернулась за спину, где маячил Дир и Феликс. — Знаете, что Рэт говорил о ней?
Я захотела еще раз вцепиться ей в руку, но стрела больно кольнула шею.
— Замолчи, — очень тихо сказала я.
— Он как-то упоминал о какой-то дуре, что вечно заглядывалась на него… Правда, милый? — Маришка послала Драгоцию обворожительную улыбку, — как же ты ее описывал… Точно, говорил, что она худая, как мара, плоская и… от нее несет птичьим пометом.
Все вокруг поплыло. Я слышала злобный лающий смех вокруг, он обступал меня со всех сторон, хватая за лицо, шею, руки. Мне казалось, что на голову вылили ушат помоев.
— Эй, — совсем близко показалось вытянутое лицо Феликса, я не успела отшатнуться, как он почти уперся мне в щеку носом. — От нее и правда пахнет птицей… Слушай, если ты млеешь от одного братца, может и мне переп…
Договорить ему не дали. Рэт со всей дури зарядил Феликсу по смазливой роже. Все ахнули и заметались, как дохлые медузы в море. Меня вытащила из этого месива Захарра, такая же бледная и напуганная.
Я почти повисла на ней, уже плохо соображая, что происходит. Какие-то ученики тыкали на меня пальцем, какие-то пытались докричаться до старших, а те… просто мрачно усмехались, словно кто-то рассказал им забавную шутку.
— Он-н… не мог с-сказ-зать такого, — меня не слабо так шатало, и весь съеденный завтрак перешел куда-то в горло, грозясь вывернуться наружу.
— Конечно, не мог. Вель, нам надо уйти. Сейчас нам надо… — Захарра обняла меня как обнимают глубоко больных людей, стараясь увести.
Но я с лунопташьим упрямством застыла на одном месте.
Рэт пытался вколотить Феликса в пол, хотя его больная рука едва пришла в норму. Оба Драгоция нещадно лупили друг друга, плевались и чуть ли не пускали в ход зубы. Дир закрыл собой Маришку, а та обвила его шею своей до мерзости цепкой ручкой. Поймав мой взгляд, эфларка беззвучно прошептала что-то. Я смогла разобрать. И поклялась себе отомстить.
— Сюда идет Рок! — на крик кого-то из младших никто не обратил внимания, пока сцепившихся мальчишек не отнесло друг от друга метров на пять, пару раз перевернув в воздухе.
Оба тут же вскочили, готовые вновь налететь друг на друга.
— Это он первый начал! — закричала Маришка, указывая на Рэта. — Он и эта ненормальная… Она хотела удушить меня.
— Ты угрожала мне стрелой! — мой голос дрожал от негодования и обиды.
— Довольно, — Рок в противовес всем сохранял ледяное спокойствие. — Из-за чего случилась драка?
Все молчали. Рэт исподлобья глянул на меня с какой-то плотоядной решимостью. Так смотрят на кусок мяса в тарелки.
— Мы спорили, кто победил во вчерашней битве, — размеренно произнес он. — И слегка увлеклись.
Феликс усмехнулся, сплевывая сгусток слюны и крови. Все остальные затравленно молчали.
— Ну что же… тогда не вижу причины, по которой вы имеете права задерживать следующий урок. Все марш по классам.
Маришка выпучила глаза так, словно Рок прилюдно попросил ее раздеться догола.
— А как же… она чуть не убила меня!
— А вы хотели воспользоваться стрелой против ученицы Астрагора в его же замке, — вернул ей Драгоций. — Хотите поговорить об этом с господином учителем? Нет, тогда не злоупотребляйте своим положением особой гостьи.
Все начали понемногу расходиться. Я подождала, когда Маришка окажется рядом и одним быстрым движением схватила ее за рукав.
— Не у меня одной есть тайны. Ты поплатишься.
Она надменно усмехнулась мне в лицо и выдернула руку.
Какие-то девчонки, проходя мимо, окинули меня одинаково жалостливыми взглядами, а потом тихо и мерзко захихикали. Я решила, что следующую лекцию просто обязана прогулять. И подумать, что делать со всем этим дерьмом.
— Вель, — в коридоре меня нагнал Рэт. По его лбу шел неровный кровоподтек.
Я остановилась, злобно уставившись на него.
— Ты первая девчонка, из-за которой мне пришлось драться.
— А ты первый парень, из-за которого меня прилюдно унизили.
Он поморщился, словно… учуял вонь птичьего помета. Меня захлестнула волна злости.
— Мне жаль.
— Мне тоже…. Жаль, что меня угораздило вляпаться в такого… кретина!
И я побежала, что есть сил. Слезы текли по лицу, а в душе повесился треугл.