— Красная или синяя? — из всех украшений, кроме папиного браслета, у меня была лишь парочка атласных лент.
Обычно, девчонки вплетали их в волосы, завязывая в немыслимые узелки, петельки и прочие невообразимые конструкции. Получалось мило. У меня же выходило как-то стремно. Будто букетик полевых ромашек хотят спрятать за тяжелой парчой.
— Точно, я придумала, — из шкатулки мне в руки лег василек, пахнущий лесом. Казалось, ему только недавно отрезали стебель, и цветок еще не успел понять, что завянет через пару дней.
Из зеркала на меня посмотрела бледная девочка с острым личиком и длинными темными волосами. Красавицей такую не назовешь… Зато глаза стали чуть синее, а на щеках появился румянец. Вот бы Рэт тоже это заметил, ему же нравятся голубоглазые…
— Эй! — под окном раздался задорный голос, — девчонка в башне, тебя спасти?
Я высунулась на улицу чуть ли не вся целиком. Мне махал Рэт, завернутый в привычную черную мантию и похожий в ней на темного колдуна.
— Тут не водится огнеящеров, Драгоций.
— А я не про них… знаешь, в мире полно вещей пострашнее, — часто его шутки казались мне чересчур мрачными и пропитанными какой-то… тоской. — Давай прыгай. Я замедлю тебе время.
Я встала на подоконник, чувствуя, как ветер треплет волосы, а под ногами скрипит дерево. Мара, месяц назад мне бы и в голову не пришло, что я буду сбегать из комнаты на ночь глядя с парнем. С Рэтом Драгоцием. Сердце на секунду сжалось, когда под ногами зашелестела пустота.
Я даже не успела, как следует испугаться. Мое тело зависло в метре от земли, как будто увязнув в огромной зефирине. А потом Рэт ловко перевернул меня, чуть придержав за плечи, после такого спуска нещадно штормило.
— А кто окно должен закрывать? — парень укоризненно покачал головой, — сразу видно, опыта ночных прогулок у тебя немного.
— Да, я была послушной девочкой.
Перед глазами, наконец, исчезли белые круги, которые знатно усложняли ориентацию.
— А сейчас, что? Плохая? — Рэт накинул мне на волосы капюшон, одним махом уничтожив все намеки на прическу.
— Нет. Сейчас я просто твоя.
Он перестал улыбаться и очень внимательно посмотрел на меня. Так как будто не понял до конца — шутка ли это. А мне захотелось проглотить свои последние слова, затолкать их так глубоко, чтобы век держать взаперти.
Но я лишь скомкано улыбнулась, и мы пошли туда, где лилось ночное веселье. Каждый думал о своем, хотя и друг о друге.
========== Глава 29. Когда приходит ночь… ==========
Любой кошмар начинается с того, что мы просто закрываем глаза.
Примаро Драгоций, старший ученик Астрагора.
У меня закружилась голова, когда прямо из темноты мы с Рэтом вышли к огромному кострищу. Во все стороны плескалось пламя, похожее на танцующую мару. Его столбы уносились прямо к бархатной ночи, кусая ее за звездный подол. Тени таились по углам, и везде мне мерещились чьи-либо глаза… Казалось, в кустах притаилось целое полчище неведанных тварей.
— А вот и они, — к нам подошел Эртур в полу расстегнутой рубашке, — мы вас заждались, ребята.
Рэт крепко пожал ему руку, как будто они год не виделись. Я как-то незаметно прижалась к своему Драгоцию — было немного неуютно от такого внимания. Хотелось забиться в темный угол и сидеть там сычом.
— Вель! — Захарра поманила меня поближе к костру. На девчонке была легкая льняная туника и штаны. За ее плечом выглядывала Василиса. Я тут же поспешила к ним, выкрутившись из рук Рэта.
Кроме нас на поляне собралось еще человек восемь, почти все были мне знакомы, хотя общались мы весьма прохладно. Кто-то заинтересованно посматривал в нашу сторону, а некоторые и вовсе оценивающе щурились. Но подходить не спешили ведь, самыми главными здесь были Рэт и Эртур — милая парочка из старшего круга.
— План такой: посидим тут немного для отвода глаз, а как представится возможность — пойдем к замку, — Василиса перешла на шепот. Ее взгляд рыскал по всей поляне, словно выискивал жертву.
Я рассеянно кивнула.
— Если, конечно, ты не променяешь нас, но своего принца, — едко добавила Захарра.
— Поверьте, через пару минут он забудет о моем присутствии.
Рэт в это время как раз крутился в стайке мальчишек, напыщенный и до ужаса гордый. Его губы то и дело кривились в самодовольной улыбке. Я кисло смотрела на Драгоция, заклиная его повернуться и вспомнить о моем существовании. И, мара его обними, он и вправду повернулся. Его брови слегка вскинулись, а потом парень крикнул на всю поляну:
— Эй, малявки, хватит прятаться от нас! Идите ближе!
И мы сами того не ведая, как-то оказались в гуще этого шального веселья. Мне в руки сунули кружку с чем-то темным и вязким, похожим на кленовый сироп с резким травяным запахом. Язык кольнуло так, словно я лизнула острие, а потом по груди поднялась волна тугого тепла.
— Это называется медовуха, Вель, — Рэт, усмехаясь, наблюдал за мной, — и ее пьют в пару глотков, а не лижут, как котенок.
Все засмеялись. Но этот смех был согревающим, беззлобным. Именно такой смех подталкивает совершать всякие глупости. Я подалась ему.
Под одобрительные возгласы, мне удалось сделать пару глотков, после чего перед глазами появилась мимолетная пелена, а в горле — странная сухость. Но она быстро прошла, оставляя привкус меда и пряностей. Мне, как ни странно, захотелось еще.
После всё закрутилось в каком-то скачущем ритме. Я отрывками помнила, как кто-то играл на гитаре, а остальные подпевали. Как Рэт вывел мне, краснеющую, на средину поляны, закрутив в чем-то отдаленно напоминающем танец. Как мы пьянели от чувства свободы и восторга, цепляясь друг за друга и ловя жадные взгляды. А потом снова костер и какие-то истории, смех, треск веток и холод ночи…
— Я скорее зачасуюсь, чем буду мутить с Драгоцием! — Эртур нахально подмигнул нам с Рэтом.
Я пару раз моргнула, уже порядком разморенная теплом и медовухой. Моя голова очень удобно пристроилась на плече Рэта, а парень еще и привалился сверху. Наверное, со стороны мы напоминали парочку нахохленных луноптах.
— Это точ-чно, — Захарра посмотрела на Василису таким взглядом, что всем стало все ясно.
— В таком случае — часуйся, — Рэт взял мое лицо в ладони и поцеловал под дружное улюлюканье. Я не сразу сообразила, что происходит и почему надо открыть рот.
— Мара, твой ход.
Драгоций отлепился от меня, вытер рот рукавом и испытующе уставился на какого-то пацана. Тот весь вытянулся, как гороховый стручок. Мне захотелось смеяться от такого сравнения, и стало до странности легко, как будто голову наполнил искристый газ.
— Я скорее зачасусь, чем брошу стрелу в костер.
Мы с интересом уставились на бедолагу. Теперь ему или выполнять вызов или ходить по замку с огромным красным крестом на весь лоб. То еще зрелище, если честно. Выглядит, как море веснушек, если бы те были размером с горошину и отливали бордовым.
У парня задрожала губа, а все вокруг начали подбадривать его. Рэт поплотнее прижал меня, белозубо скалясь. Я постаралась найти в себе хоть каплю сочувствия, но потом вспомнила, как этот гаденыш подшучивал надо мной пару дней назад. И вызов больше не казался мне таким жестоким.
— Ну хорошо, — парень подошел к самому костру, облепленный десятком взглядов, — ты просто конченный Рэт. Часуйся сам вместе со своей подружкой.
После этих слов браслет со стрелой полетел в огонь. Пламя жадно полыхнуло, смыкаясь вокруг него.
Я замерла. Мне до последнего казалось, что он отступится. Все уважительно закрякали, только парень продолжал пялиться в одну точку, где секундой ранее пропала его стрела. Наверное, завтра утром бедолага будет рвать на себе волосы, но пока он герой, утерший старшему нос.
— Хочу поболтать с твоей подружкой, — этот «герой» недобро уставился на меня, подойдя ближе.
— Она не играет, — Рэт остро глянул на него, заставив чуть отступить. Его рука как-то по-хозяйски легла мне на плечи.