— Так и знал, что за тобой стоит зайти. Мара… ты что, ревешь?
Конечно, это был Рэт. Он ловко спрыгнул в комнату, только и было заметно, как за спиной мелькнули смазанные тени.
— Н-нет, тебе кажется, — сиплым голосом отозвалась я.
— Ну-ну, — он подошел ко мне и потрепал за ухом. Видимо, это должно было выглядеть милым, но получилось, будто собаку приласкали. — Драгоции не плачут.
— Помнишь, как ты завалил меня на экзамене? — поспешила перевести тему я.
Рэт присел рядом, притянув к себе коленку. Между его бровей пролегла складка, выражавшая, глубокий мысленный процесс. Какое-то время парень молчал, а потом задумчиво хмыкнул.
— Как думаешь… это все я виновата? Может, та глупая шутка приманила его?
Драгоций посмотрел на меня со смесь насмешки и жалости. В любой другой ситуации это бы знатно взбесило, но не сейчас.
— Вельга, ты же, вроде, ученица самого крутого Духа Осталы, а мелишь ересь, похлеще какой-нибудь астраградской гадалки. Допплер… это тебе не крыса, чтобы приманить его куском сыра. Скорее всего, это какой-нибудь затерянный, который где-то увидел тебя… возможно, на том самом озере… запомнил, а потом принял знакомую личину. Вот только мара его задери, что эта тварь делала в Змиулане и как сюда проникла.
Рэт говорил это все таким обыденном тоном, словно речь шла о заржавевшей шестерни. Я поежилась, представляя, каких трудов стоило такое спокойствие.
Наконец, на браслет пришло сухое сообщение от Рока с требованием через полчаса спуститься в конюшни. Рэт согласился подождать меня снаружи, дав время переодеться и перестать быть похожей на болотную мару. Напоследок я чуть затормозила перед зеркалом. В волосах все еще путался тот самый василек. Пораздумав секунду, решила оставить его и, накинув шерстяной плащ, поспешила к выходу.
В конюшне уже слышались голоса и тихое ржание. На площадку вывели шесть поджарых малевалов, оседланных и вычесанных. Не сказать, чтобы их вид радовал меня. Намного больше седла я любила птичью упряжь для луноптаха, а вместо каменистой дороги — небесный простор.
Я затравленно оглянулась. Феликс о чем-то тихо переговаривался с Диром, но, заметив мой взгляд, умолк. Рок еще не явился, а значит, в запасе было немного времени. Рэт уверенно подошел к одному из малевалов и дал тому обнюхать руку. Вот кого совсем не пугала ночная выездка.
— Это твоя лошадь?
На меня посмотрели очень недобро. Мара, ну что опять-то не так?
— Это конь, Вельга. К тому же, посмотри на седло, оно женское.
Даже в вечерней прохладе я поняла, что краснею. А этот идиот еще и посмеиваться начал.
— Да они одинаковы!
— Кони и лошади? — невинно поинтересовался Рэт.
— Седла, — задыхаясь, выпалила я.
Драгоций не выдержал и тихо рассмеялся, да еще так заразительно, что я тоже не удержалась. Малевал топтался на месте, считая себя, видимо, самым разумным существом на поляне.
— Да, дружок, эта леди — прирожденная наездница. Проследи за ней, хорошо? — Рэт похлопал коня по бархатной спине и развернул его боком, чтобы мне было удобнее забраться на эту глыбу.
С третьей отчаянной попытки я, покачиваясь, устроилась в седле, кое-как разбросав ноги. Какой изверг придумал женские седла? Честно, вы хоть раз видели это орудие пыток? Ты либо слетишь с него, не вписавшись в поворот, либо сломаешь шею, вписавшись.
— Мара, почему у нас нет женских стрел или часолистов, но до сих пор есть эта гадость? — тихо пробубнила я.
— Потому что в этом замке воспитывают леди? — также тихо усмехнулся Рэт, — хотя… забудь, что я говорил такое.
Тут на поляне показался Рок и Войт. Вместе с ними все голоса стихли, и стало как-то неуютно. Ту-то все и вспомнили, что впереди нас ожидает непраздная прогулка.
— Будешь держаться рядом с Войтом, — ко мне подошел Рок со сведенными хмурыми бровями, — и выполнять все его указания. Радуйся, что сейчас у учителя полно забот и совсем нет времени выяснять детали твоего пребывания в башне.
Я промолчала, хотя внутренне испытала облегчение. Но Астрагор ничего не забывает, поэтому наш разговор просто отложится до подходящего момента.
— Загонщиком буду я, Феликс и Рэт. Дир и Войт прикрывают нас, а Вельга просто не отстают. Допплера надо схватить живым, но это необязательно. И да, скрывается он на границе со Столеттами, поэтому времени у нас до рассвета. По малевалам.
Выпрямив спину, я оглядела остальных всадников. Руки стали крутить поводья, будто пытались завязать их узлом. Кто знал, что принесет сегодняшняя ночь… Войт хмуро подъехал ко мне и сквозь зубы потребовал не путаться под копытами. Видимо, роль сопровождающего его не устраивала. Остальные выглядели возбужденными и решительными. Ну что же, Драгоции всегда были охочи до чужой крови.
Рок взмахнул стрелой, в ту же секунду вода в пруду рядом с нами засеребрилась и пошла кругами: открывался часовой переход. Я давно догадывалась, что пруд у конюшен не просто утоляет скакунам жажду.
— Спустите гончих, — по его команде невидимые слуги освободили двух странных существ. Астрагору часто приводили каких-нибудь невиданных тварей, пойманных в далеких параллелях. А эти явно были нездешними. Я присмотрелась к их поджарым телам, покрытым гладкой шерстью, которая на хребте складывалась в гребень. Их морды были плоскими и вытянутыми, а янтарные глаза пылали в ночи, как выброшенные угольки. Гончие утробно зарычали, а потом первые сиганули в воду, пропав там. За ними в пруд поскакали все остальные. Рэт дал мне знак, пропустив перед собой, мой малевал тут же понял свою задачу и прыгнул в воду. Я зажмурилась, чувствуя, как меня проносит сквозь пространство.
Пахло мокрой листвой и землей. Вокруг шумели черные силуэты деревьев, почти неразличимые в ночном небе. Где-то пел свиристель и хрустели ветки — даже в кромешных сумерках Драголис переполняла жизнь. Под копытами моего коня затрещали ветки и примялись кустики земляники. Он сорвал бархатистыми губами пучок молодой листвы, довольно фыркнув.
— Не знаю твоего имени, поэтому прозову Угольком, — я похлопала лоснящейся бок, надеясь, что меня поняли.
— Вельга! Возьми это и порежь руку, неглубоко, — Рок передал мне в руки продолговатый предмет, — запах крови привлечет допплера.
А вместе с ней и прочих ночных тварей, подумалось мне. В руки опустился обычный обрядный нож с заточенным искривленным лезвием. Я чуть надавила лезвием на кожу, тут же распустив алые узоры. В воздухе повис запах железа. На ноже вспыхнули руны, стоило моей крови опоить его. Их бледно-голубой свет отбросил на поляну уродливые тени.
Гончие тут же взволновано прислушались и стали рыть носом землю. Берут след. Наконец, одна из них оторвала морду и протяжно завыла, а потом ломанулась сквозь бурьян. Рок создал несколько белых шаров, освещающих нам путь, после чего малевалы кинулись следом, ведомые всадниками.
Я чувствовала, как по ногам и рукам хлещут ветки, а волосы, как знамя, мечутся за спиной. Уголек скакал очень резво, не обращая внимания на возникающие преграды. Он перепрыгивал камни и кусты, сносил грудью сухие коряги, огибал деревья. Мне оставалось только держать равновесие и каждый раз прикрывать глаза, когда казалось, что падение неизбежно. Остальные же умудрялись как-то переговариваться и улюлюкать.
— Ей не уйти! Они почуяли ее, — кричали впереди, и звон голосов разносился по всему Драголису.
Какие-то тени выскакивали из-под копыт и разбегались в кусты. В дали мне чудились синие огни, но стоило нам приблизиться, как те гасли, зажигаясь вновь через несколько секунд. Это были блуждающие путники, заманивающие встречных в топи и трясину. Один раз под коня Феликса бросился какой-то зверь, но его смяло копытами так быстро, что мы даже не успели ничего разглядеть. Драголис пытался остановить нас, но мы неслись во весь опор по его лесистой твердыне.
Гончие остановились и вновь припали к земле, потом, круто развернувшись, понеслись в темные кручи. Деревья стали редеть, а в воздухе повис приторный запах гнили и разложения. Я слышала, как копыта Уголька уходили под воду, ноги мне омочили холодные капли. Синих огней вокруг стало больше, они пристально следили за нами, медленно смыкая свои ряды.