Галиена продолжала сидеть неподвижно.
- Как ты сюда проник? Кенрик беззаботно пожал плечами:
- Еще один фокус, ничего трудного. Я даже прошел незамеченным мимо охраняющих лагерь колдунов, которых выставил твой муж. Думаю, он их примерно накажет, когда узнает.
О боги, как же он изменился! В детстве это был капризный мальчишка, часто эгоистичный и всегда своевольный. Теперь же перед ней был взрослый человек, и какой! Матушка пришла бы в ужас, если бы узнала, что все ее самые печальные опасения оправдались. Галиена по крайней мере испытывала как раз такое чувство. Розалинда погибла, пытаясь предотвратить появление именно подобного чудовища.
- Ну и как, ты счастлива? - Рука Кенрика скользнула под одеяло и стиснула колено Галиены. - Ты выбрала себе в супруги знаменитого героя. Его все еще боготворит народ - даже после всех лет, что он пробыл в изгнании, о нем поют баллады в тавернах по всей стране. Впрочем, я сомневаюсь, что люди будут продолжать петь, когда поймут все безрассудство его замыслов. Кенрик резко дернул Галиену за ногу и придвинулся к ней; отстраниться она не могла. - Ты ждешь его, сестричка? Как тебе нравится делить с ним ложе? Он нежно тебя целует? Ласкает и заставляет стонать от наслаждения? Быстрым движением рука Кенрика скользнула между ног Галиены.
Девушка отчаянным усилием вырвалась и съежилась на краю постели.
- Чего ты хочешь?
- Мира между нами, сестрица, ничего более. Боюсь, что наш отец и твой супруг решительно желают воевать друг с другом. Я могу сейчас увести тебя отсюда, если пожелаешь. Не сомневайся: я хорошо о тебе позабочусь.
- Никуда я не пойду! Убирайся или я позову стражу! Роберт недалеко - и какой бы, по твоему мнению, силой ты ни обладал, ты ничто в сравнении с ним!
- Как же ты гордишься своим колдуном-супругом! Что ж, думаю, что так добропорядочной жене и следует. Ну, раз ты не хочешь следовать за мной, не тащить же мне тебя, визжащую и брыкающуюся, через весь лагерь. Мы перебудили бы обе армии, а никак не годится, чтобы утром воины вступили в битву, зевая и протирая глаза, верно?
- Убирайся!
Кенрик поднялся и с усмешкой посмотрел на Галиену.
- Как пожелаешь, сестричка. Не говори потом, что я не предлагал. Прощай!
Свеча мигнула и погасла, шаги Кенрика затихли в ночи.
Галиена долго сидела на постели, пытаясь расслышать что-нибудь, но все заглушал отчаянный стук ее сердца. Постепенно тишина немного успокоила ее, и девушка соскользнула с постели, завернулась в одеяло и неуверенно пробралась к столу. Дрожащими руками она наполнила кружку вином, в темноте пролив часть на стол, и медленно выпила. Скоро она перестала дрожать и вернулась в постель. Стражу звать было бесполезно: Кенрик наверняка давно уже скрылся.
- Эй, не хватит ли? - поднял руку Финлей, но Роберт, не обращая на него внимания, снова приложился к фляге, потом прижался головой к стволу дерева и закрыл глаза.
Лес оставался единственным местом, где Роберт мог найти уединение, но Финлей вовсе не собирался оставлять брата одного. Он уселся, прислонившись к другому дереву, и поднес к губам собственную флягу с элем. На всякий случай он позаботился и о том, чтобы создать иллюзию, которая скрывала бы их от любопытных глаз.
Совершенно невероятно: Роберт казался теперь спокойным и беззаботным. Ни нахмуренных бровей, ни сурово сжатых губ. Однако таким Финлей его уже однажды видел, и этого было достаточно, чтобы испытывать сейчас страх. На поверхности был полный штиль, но теперь он научился видеть то, что происходит в глубинах.
- Насколько я знаю, - легкомысленно сказал Роберт, - существует традиция: генерал перед битвой должен выпить эля.
- Но не напиться допьяна.
- А почему бы и нет? Может быть, это для меня последняя такая возможность. - Роберт шумно глотнул. - Он знает, что я Враг, но я готов поставить на кон любые деньги: за твою кровь он дал бы многое. Ты три раза от него ускользал. В конце концов, человек очень страдает от уязвленной гордости.
Финлей фыркнул и убрал свою флягу.
- Да ты не беспокойся: напиваться и смущать тем тебя я не собираюсь, невесело рассмеялся Роберт. - Ты еще не знаком с моей молодой женой?
- Нет.
- Она тебе понравится. Она очень... мужественная - настоящая дочь своей матери. Остается только надеяться, что я проживу достаточно долго, чтобы сделать ее совершенно несчастной.
- Знаешь, Роберт, когда ты в таком настроении, твое общество не слишком приятно.
Роберт снова хмыкнул:
- Странно, как это ты не замечал, что в таком настроении я пребываю большую часть времени. Мои проблемы, понимаешь ли, никогда не являются по одной, чтобы я мог не спеша с ними разделываться. На меня всегда все сваливается разом. Как я ни карабкаюсь, все никак не удается выбраться из-под этой кучи, - а такое не может не отражаться на настроении. Конечно, есть возможность, что я все принимаю чересчур всерьез. Но с другой стороны, в душе я...
Роберт смотрел в темноту - совершенно трезвый. Большего Финлей в неверном свете луны разглядеть не мог.
- Ты боишься Нэша?
- Не знаю, - прошептал Роберт. - Следовало бы бояться. Не сомневаюсь, он там - ждет меня. Однако я боюсь уже так давно, что не могу сказать, испытываю ли что-то новое или нет.
Финлей повернулся и взглянул на брата, но тот по-прежнему смотрел в сторону с озадаченным выражением лица.
Нет, погибнуть завтра Роберт не боялся. Он боялся проиграть.
Неожиданно взгляд Роберта прояснился, и он посмотрел брату в глаза.
- Должен кое-что тебе сказать - на всякий случай... - Он сглотнул, но решительно продолжил: - Ты был прав.
Финлей фыркнул: слова Роберта не произвели на него впечатления.
- Насчет чего?
Роберт снова отпил из фляги, потом твердой рукой заткнул ее пробкой.
- Мне не следовало приносить присягу Селару.
- Что?
- Ты же слышал, что я сказал.
Финлей вытаращил на брата глаза: должно быть, тот шутит... Совершенно невозможно, чтобы Роберт сказал такое - после целых восемнадцати лет.
- Слышал, но не верю.
- И тем не менее это правда. Думаю, я понимал все с самого начала, но не мог заставить себя признаться тебе. Я не хотел, чтобы ты понял, что был прав. Проклятая гордыня!