Финлей не нашелся, что сказать, и Роберт с безжалостной честностью продолжил:
- Ты и представить себе не можешь, сколько раз мне представлялась возможность его убить - и не быть уличенным! Однако я был убежден, что, оставляя его в живых, поступаю правильно. Единственное, что я могу сказать в свое оправдание, - это что я был очень молод: я все время пытался себе представить, как на моем месте поступил бы отец.
- Но он не был колдуном.
- Разве не странно, как это наше различие сказывается на всем? Роберт помолчал, еле заметно улыбаясь. - И ты, и очень многие другие хотели, чтобы я убил Селара и занял трон. Я был упрям, я не желал слушать, а посмотри на меня теперь! Мне кажется, что, окажись на моем месте ты, ты бы гораздо лучше со всем справился.
- Что? - Финлей поднял голову. - Ты уверен, что говоришь не спьяну? Разве можно представить меня королем? Я же нетерпелив, упрям, совершенно не способен прислушиваться к чужому мнению! Хорош бы я был на троне!
Роберт не обратил внимания на шутливый тон.
- Ты и в другом прав: я стал одержим пророчеством и из-за него перестал замечать, что причиняю боль окружающим. Я многие годы пытался убедить людей, что колдовство само по себе - не зло, но во мне живет демон, и теперь я знаю, что и в этом был не прав.
Чувствуя себя ужасно неловко, Финлей попытался возразить:
- Роберт, в тебе нет зла...
- Было так легко просто винить Ключ, - не слушая его, продолжал Роберт, - но дело всегда было во мне, а не в нем. Финлей, дело было во мне. Хоть я и противился, я позволил демону сделать меня тем, чем я стал, поглотить все мое внимание, проникнуть в каждую мою мысль. И в результате меня ждет все та же судьба; все мои усилия ничуть на ней не отразились. Все эти годы я не понимал, что сражаюсь не с тем, с чем следует. - Роберт снова посмот-рел на Финлея; голос его оставался спокойным. - Ты и представить себе не можешь, как я сожалею о прошлом, Финлей. Я совершал ошибки в чем только мог, и хуже всего от этого приходилось тебе.
Финлей не мог встретиться с Робертом взглядом. Постепенно застарелый гнев покидал его, и он почувствовал себя опустошенным и бессильным.
- Меня всегда поражало, - почти неслышно прошептал Роберт, - что ты, несмотря ни на что, оставался мне верен.
С трудом сглотнув, Финлей хрипло пробормотал:
- Ну, причину ты знаешь.
- Мы с тобой два сапога пара, хочешь ты сказать? Теперь Финлей рискнул взглянуть на брата; оказалось, что Роберт поднялся на ноги. Протянув руку, он помог встать и Финлею. Тот не очень твердо держался на ногах: хоть он и предостерегал Роберта, но опьянел сам.
- Пошли, нам пора возвращаться.
Прежде чем они успели двинуться с места, ночь расколола вспышка света. Где-то слева послышались крики, сталь зазвенела о сталь.
Роберт рванулся вперед.
- Собери людей Арли! - бросил он Финлею. - Это нападение малахи!
Финлей мчался через лагерь, отчаянно торопясь присоединиться к брату. Войско поднялось по тревоге, всюду метались люди в попытке понять, откуда исходит угроза. Финлей заметил еще две вспышки, снова раздались крики боли и звон стали. Финлей выбежал за пределы лагеря и увидел сражающегося Роберта; его меч сиял белым светом, освещая нависающие ветви деревьев. Его противник яростно размахивал алебардой, но через секунду Роберт молниеносным ударом прикончил его. Остальные воины еще сражались, по опушке были разбросаны тела мертвых и умирающих, и Финлей ки-нулся в гущу схватки. Кто-то напал на него из темноты, и Финлей приготовился швырнуть в него пламенем, но это оказался не малахи.
Они обменялись ударами, однако противник Финлея был уже тяжело ранен и умер прежде, чем Финлей даже успел разглядеть его лицо. Финлей развернулся, готовый встретить нового врага, - но теперь вокруг царила тишина.
- Принесите факелы! - раздался голос Роберта. Финлей подошел к брату, который стоял на коленях рядом с раненым - одним из воинов Пейна. - Скорее! - бросил Роберт. - Перетяни ему руку, иначе он истечет кровью. Я посмотрю, что с остальными.
Из лагеря бежали люди, среди них - несколько целителей. Они несли факелы и сразу же занялись ранеными. Финлей оставил своего подопечного в более умелых руках и присоединился к Роберту. Тот стоял посреди поля недавней битвы и хмуро озирался.
- Ты не пострадал?
- Со мной все в порядке, - отмахнулся Финлей, - а вот у тебя рука сильно кровоточит.
- Эта царапина может подождать. - Роберт повернулся к вышедшему из леса Арли. Тот огорченно покачал головой:
- Оба моих человека убиты - стрелами. Не знаю, как напавшим на них удалось миновать часовых. Так или иначе, на оставшуюся часть ночи я хочу выслать удвоенные дозоры.
К ним подошел Пейн, бледный от ярости: погибли как раз его люди.
- На нас напали колдуны?
- Да, малахи - самые скверные из всех колдунов.
- Сколько их было?
- Всего десятка два, но только трое малахи. Что ж, завтра по крайней мере у нас будет на три человека меньше самых опасных врагов.
Пейн развел руками.
- Чего они пытались добиться? Роберт убрал меч в ножны.
- Они проверяли нашу решимость - а заодно и бдительность часовых. Передайте мой приказ: удвоить все дозоры, особенно на опушке леса. Мы не можем допустить, чтобы такой переполох повторился. Вы потеряли полдюжины хороших бойцов, Пейн. Присмотрите, чтобы для раненых было сделано все, что можно.
Финлей позаимствовал у одного из целителей бинт и занялся рукой Роберта. Когда он завязывал последний узел, из леса донесся победный крик. Из чащи появился Мердок, неся на руках чье-то тело.
- Одну я поймал, Роберт! - В голосе его звучало ликование. - Она держалась позади, следила за нападавшими. Я ее оглушил - но ведь это же, несомненно, малахи! Только подумайте: захватить в плен малахи!
Мердок остановился перед Робертом и опустил свою ношу на землю. Женщина все еще была без сознания, и Роберт опустился рядом с ней на колени, знаком попросив солдата с факелом посветить ему. Пленница оказалась молода, светловолоса и очень хороша собой, несмотря на рану на лбу и начавший расплываться вокруг нее огромный синяк.
- Молодец, Мердок! - с улыбкой кивнул Роберт. - Это большая удача, и к тому же из-за удара по голове она нескоро снова сможет воспользоваться своей колдовской силой.