Отец Эйден рассказал Мике о путешествии Роберта и Дженн в Будланди и о том, что ожидало их по возвращении. Однако Мика чувствовал, что за спешкой Роберта скрывается что-то еще, что-то, никак не связанное с его обычным беспокойством по поводу пророчества.
Иногда в пути выпадали спокойные моменты — когда нужно было дать лошадям отдых или остановиться на ночлег, — и тогда Роберт расспрашивал Мику о событиях в Дромме. Его интересовало не войско Селара, а жизнь Мики в таверне. Мике очень трудно было скрыть правду: лгать Роберту он не привык. Ему очень хотелось поделиться, рассказать о своих чувствах, но Мика знал, как Роберт отнесется к любому упоминанию о малахи. В конце концов он ограничился простым рассказом о том, как повстречал девушку по имени Сайред, как влюбился в нее и как должен был ее оставить.
И Роберт, чувствуя себя таким же несчастным, все же попытался утешить Мику и подать ему надежду. На какое-то время эти разговоры даже отвлекли его от неотступных мыслей о Дженн.
Путники скакали, меняя лошадей, когда удавалось, и стараясь не приближаться к городам и селениям. Им не повстречался ни один дозор, ни один отряд гильдийцев. Вскоре после рассвета на седьмой день пути они наконец достигли предгорий Голета.
И Мика начал молить богов о помощи.
Скорее! Необходимо спешить! Роберт так беспощадно гнал бедного коня, что тот чудом еще держался на ногах. Но на тропе виднелись свежие следы: кто-то совсем недавно, всего несколько часов назад, здесь проехал. Конечно, это была Дженн: все остальные, должно быть, уже давно собрались в Анклаве. Может быть, еще не поздно, но все равно необходимо спешить!
Он должен остановить Дженн! Она ослеплена, она не видит правды. Истина перед ней, ясная, как божий день, и все же Дженн не желает ее замечать. Она не захотела поверить, что Ключ изменил пророчество в собственных интересах. Она дала обещание Встать в Круг и намерена сдержать слово. Да и почему бы ей этого не сделать? Ведь он ничего теперь не может ей предложить.
Вот уже в конце тропы показались врата. Конь Роберта споткнулся и едва не упал. Роберт в нетерпении соскочил с коня и пробежал остававшиеся несколько футов. Входя в непроглядную тьму, он слышал, как Мика торопится следом. Роберт ощутил знакомое покалывание, но тут он снова оказался на свету и кинулся бежать через лужайку ко входу в основной туннель. На лужайке никого не было, никто не преграждал ему дорогу, никто не спрашивал, что ему здесь нужно.
Не может быть, чтобы, оказавшись так близко от цели, он опоздал!
Роберт из последних сил бежал по проходам, огибал углы, скользя по камню пола. Чем ближе становилась главная пещера, тем большая тяжесть наваливалась на него, грозя сокрушить. С ужасом догадываясь, что увидит, он остановился у входа.
Огромное помещение было заполнено людьми. Обитатели Анклава стеной окружали середину пещеры, где вставшие в Круг ждали решения Ключа. Тот уже утратил свой обычный вид колокола и превратился в блестящую черную сферу. Из нее бил луч света, заливая одну из стоящих вокруг Ключа фигур, — Дженн.
— Нет! — Роберт рванулся вперед и не задумываясь отшвырнул в сторону человека, пытавшегося его остановить. Он мчался через пустое пространство к Ключу, невольно подняв руки, чтобы защититься от нападения.
Дженн замерла на месте, глядя прямо перед собой. Она была бледна, даже ее глаза, казалось, утратили свою синеву. Не останавливаясь, Роберт протянул к ней руку, чтобы оттащить, и…
Его окружила пустота. Он не мог двинуться, его тело исчезло. Вокруг была только пустота.
Ни темноты, ни света, лишь пустота, окружившая, заполнившая его, проникшая в самую глубину его существа.
Очень медленно это ничто обретало цвет и материальность. Клубящийся серый, почти черный, туман… Роберт не мог ни ощущать, ни видеть его — он не имел глаз, но все же знал, что туман окутывает его, обдает своим мертвенным дыханием, колеблется и переливается. Роберт был в одиночестве.
«Дженн!»
Один, совсем один…
«Дженн!»
«Зачем явился ты сюда, Враг?»
«Дженн! Ответь мне!»
«Это ты отвечай нам. Враг! Ты явился незваным».
«Мне нет до этого дела! Оставь ее! Ты ее не получишь… Дженни! Прошу тебя, ответь мне!»
«Роберт… — Неожиданно она оказалась рядом, хотя и совершенно нематериальная и незримая; однако Роберт мог ее видеть — колдовским зрением. — Прошу тебя, Роберт, уйди. Ты ничего не можешь остановить».
«Но это можешь сделать ты! Ты должна уйти, пока не оказалось слишком поздно. Неужели ты не понимаешь, что творишь?»
«Слишком поздно. И всегда было слишком поздно. Я знаю, что ты меня любишь, но сейчас ты должен уйти. Ты должен забыть меня, оставить меня в прошлом».
«Так ты думаешь, что я здесь только поэтому? Неужели ты не видишь, что идешь по неверному пути?»
«Ты не понимаешь».
«Так заставь его понять, малышка».
Грохочущий голос Ключа затопил сознание Роберта, заставил образ Дженн потускнеть. Постепенно исчезло и все вокруг, крутящийся туман истончился, опять вокруг была пустота… только…
Только на этот раз Роберт не оказался в одиночестве. Она была рядом, как будто никогда его не покидала, вечно была его частью, — так же, как и он был частью Дженн. Вместе, единым существом они двинулись сквозь туман, но на этот раз муть не была такой непроглядной, словно разум Дженн освещал дорогу…
И вдруг она опять исчезла; разрыв был таким неожиданным и болезненным, что Роберт споткнулся и покатился по невидимой земле.
«Теперь уходи, Враг. Ты сделал достаточно. Твоя судьба свершится не здесь!»
«Дженн, положи этому конец! Умоляю тебя!»
«Не могу, Роберт. Я дала слово, и Ключ меня избрал».
«Дженн, но ведь Ключ безумен! Ты не понимаешь, что он с тобой делает! Хотя бы спроси…»
«Мы вовсе не безумны. Враг. Мы точно знаем, что делаем. А вот знаешь ли ты? Ты знаешь, что случится, если ты немедленно не покинешь нас?»
«Я не боюсь тебя!»
«Нет, не боишься — ведь ты же Враг. Твоя природа не позволяет тебе бояться нас».
Неожиданно Роберт вновь обрел тело, хоть и продолжал тонуть в удушающем сером тумане, течение которого уносило его все дальше от Дженн.
«Прекрати! Оставь его в покое. Я не позволю тебе причинить ему вред!»
«Мы никогда не причиним вреда Врагу, малышка, Союзница. Мы делаем только то, что должны, — в отношении вас обоих. Тебе предстоит долгий путь, и не следует позволить тебе страдать вместе с твоим стареющим телом. Гхарзине-е-Мирани должен явиться в мир!»
В окружающем безмолвии Роберт застонал — все его тело налилось болью, такой ужасной, что серый туман перед его глазами сделался алым. Мучение продолжалось, и Роберт был бессилен его прекратить.
«Ну и оставь его в покое. Я же сказала — не причиняй ему вреда! Хоть ты и Ключ, я сумею тебя остановить!»
Вокруг Роберта началась круговерть разноцветных вспышек света, под ногами он наконец ощутил камень пола. Роберт отчаянно пытался приблизиться к Дженн, но сил ему не хватало. Так вот какова власть Ключа!
«Мы не причинили ему вреда, малышка, совсем наоборот. И ты ошибаешься».
«Ошибаюсь?»
«Да, ошибаешься. Мы — не Ключ».
Роберт в полной мере мог теперь распоряжаться собственным телом; он из последних сил цеплялся за ускользающее нечто, еще связывающее его с Дженн.
«Мы — не Ключ. Ключ — это ты».
Роберт открыл глаза. Дженн по-прежнему стояла перед ним, завороженная бьющим из Ключа лучом света. Роберт рванулся к ней, но опять оказался не в силах приблизиться. Потом неожиданно ноги его подкосились, и снова все поглотила тьма.
Мика кончил чистить коней и медленнее, чем было необходимо, принялся распаковывать поклажу. За стенами конюшни потрескивал мороз, как будто и не было весны, расцветающей по всей стране. Здесь, в горах, времена года сменялись медленно. Может быть, в этом и крылась причина того, что Анклав процветал под сенью Голета. Перемены никогда не обрушивались на салти неожиданно, хотя и наступали с неотвратимостью, заставляя подчиняться даже самых упрямых.