Слишком официально. От тех ласковых слов, что он шептал ночью, не осталось следа — Эйр очень четко разделял рабочее и лично. Но почему-то именно сейчас это полоснуло по сердцу.
— Ты специально, да?
— Простите, Наири. Я не понимаю. В чем моя вина? Если я заслужил наказание...
Обида поднялась с самого дна души, подняв муть прошедшего и кажется, давным-давно канувшего в небытие.
— «Все к удовольствию Наири». Это твои слова? Разве не их ты повторяешь снова и снова?
— Да, но вам сейчас нельзя покидать Храм!
— Нельзя? И кто же мне запретит? Кто из вас? — она повысила голос, оглядывая окружающих.
Звон разбитого стекла, лязг металла по мамотрному полу — на ногах не остался ни один. Даже рораги упали на колено. И только Эйр опустила медленно, не сводя взгляда со своей Наири.
— Это опасно!
— А вы тогда зачем? Я желаю ехать в лечебницу!
И Эйр сдался.
— Носилки Наири!
Но удовольствия Анна не получила.
Вместо покрытого легким шелком паланкина её подали глухой ящик, пусть и оббитый изнутри мягким войлоком и пуховиками. Окна в его стенках закрыли специальными задвижками, и воздух попадал только сквозь узкие щели, прорезанные в самом верху, ближе к углам — так уменьшалась опасность попадания дротика.
Снаружи и внутри ящик покрывали затейливые рисунки-обереги — защита от магического удара. А места носильщиков заняли рораги довольно высоких рангов. И это не считая тех, кто участвовал в самой процессии — у Анны сложилось впечатление, что Эйр вызвал для этого всех телохранителей Эстрайи.
Сам он шел справа от носилок, Анна слышала его шаги, их она узнавала из многих и многих. Слева занял свое место Тайкан. Напротив Наири, прямо в носилках расположились Рийта и одна из фрейлин. Анну не обманывал их смиренный вид — она уже видела, в каких чудовищ могут обращаться эти миловидные девушки.
В лечебнице царила тишина. Больные сидели в палатах и не смели даже выглянуть в окна. Анна прошла по гулким коридорам и повернулась к своему телохранителю:
— Что это значит?
— Мы не знаем кто из них окажется убийцей. Наири, вы должны...
— Должна? Опять — должна?
Мысль о том, что она снова окажется в золотой клетки, лишенная смысла жизни пугала. Анна понимала — Эйр старается ради неё, пытается оградить, но воспоминания еще не развеялись и пугали повторением того ужаса... И Анна взбунтовалась.
Эйр не посмел перечить. Только не отходил ни на шаг, готовый действовать в любое мгновение. Тайкан тоже держался поблизости. Работать в таких условиях оказалось невозможным, и Анна вернулась в Храм.
Эйр больше не спорил, точно выполняя приказы Анны. Но окружил её такой охраной, таким количеством телохранителей, что ей выть хотелось.
И только вечером они оставались одни. Ужинали, купались... и Анна засыпала, едва дойдя до кровати. Вскоре Эйр не на шутку встревожился:
— Ты так напряжена? Извини, я не могу снять охрану...
Его волнение передалось и Анне:
— Я не пони маю. Бездельничаю целый день, сплю до обеда... а устаю так, словно мешки ворочала.
Он не понял этого выражения, но уже утром к Анне явились целители. Эйр ревниво наблюдал, как они суетятся вокруг лежащей на подушках Анны, напрягался, когда они использовали магию, и чуть не взвыл, услышав приговор.
Целители оказались единодушны. Выстроившись на коленях перед наири, они уткнулись лбами в пол, а потом старший взвыл:
— Лилит осенила Эстрайю великой милостью! Наири благословила наш народ!
Анна удивленно смотрела на это представление. На то, как бледнеет Эйр, на то, как Тайкан опускается на колени в изножии её кровати... На уткнувшихся лбами в пол фрейлин, на сияющую Рийту... И переспросила:
— Что?
— Благодарим Наири за величайшую радость! Да благословит Небо дитя, что носит она под сердцем!
Празднования по поводу беременности Наири длились три дня. Королевская семья не скупилась на угощения, маги черпали прану не раздумывая, и темное небо по пол-ночи расцвечивали фантастические фейерверки. А с Анной стали обращаться, как с хрустальной вазой. Ей даже ходить запретили самостоятельно: две фрейлины постоянно поддерживали под локти, чтобы не оступилась, не упала... На все протесты они только кланялись и продолжали делать по-своему.
Появились странные желания. Хотелось то пожевать мела, то клубнику со взбитыми сливками. А как то Анна проснулась и поняла: если сейчас же не съест пельменей, тех, что продавались в магазине возле её дома — умрет. Но, понимая невозможность этой метя, смогла только застонать.
Эффект от тихого звука превзошел все ожидания. Эйр, ночующий тут же, подскочил. В его руке замерцал фиолетовым переливом нож, который рораг держал под подушкой. В тусклом свете магического элемента, который оставляли на ночь, голый, напряженный эйр представлял феерической зрелище. Анна не смогла сдержать смех... и желание.