Септимус вышел из Башни и окунулся в теплое летнее утро. Кто-то его поджидал.
– Марсия тебя сегодня рано отпустила, – сказала Дженна Хип.
Она сидела на нижней мраморной ступени и беззаботно крутила ступнями, опираясь на носки. На ней была простая красная туника с золотой оторочкой, подвязанная золотым поясом, на пыльных ногах – крепкие сандалии. Длинные черные волосы украшал тонкий золотой обруч, который она носила, как корону. Девочка лукаво смотрела на названого брата. Он, как всегда, смахивал на взъерошенного ежа. Опять не расчесал свои соломенные космы. Зеленый наряд ученика был покрыт слоем библиотечной пыли. Но на правом указательном пальце ярко сверкало кольцо дракона.
Дженна была рада видеть Септимуса.
– Привет, Джен, – улыбнулся он, и его ярко-зеленые глаза блеснули на солнце.
Он продемонстрировал ей банку.
Дженна вскочила со ступеньки и вылупилась на пауков.
– Будешь выпускать – отойди от меня подальше! – предупредила она.
Септимус сбежал с лестницы, помахивая склянкой перед носом у девочки. В дальнем углу двора он очень осторожно вытряхнул из баночки пауков. Все они приземлились в ведро. Мохнатый гигант уже успел перекусить очередной жертвой и теперь бодро начал карабкаться по веревке. Трое остальных проводили чудище взглядом и решили остаться в ведре.
– Иногда, Джен, – сказал Септимус, вернувшись к крыльцу, – мне кажется, что эти пауки раз за разом заявляются в библиотеку. Я одного даже узнал.
– Что за глупости, Сеп. Как ты мог узнать паука?
– Ну, у меня было ощущение, что он-то меня точно узнал, – ответил Септимус. – Наверное, поэтому и укусил.
– Укусил? Какой ужас! Где?
– В библиотеке.
– В смысле, куда укусил?
– А, да вот, смотри. – Септимус помахал пальцем перед Дженной.
– Ничего не вижу, – хмыкнула девочка.
– Потому что Марсия помазала укус ядом.
– Ядом?
– Вот так вот бывает у нас, волшебников, – подмигнул Септимус.
– Ой, «у нас, волшебников»! – передразнила Дженна, встала и потянула Септимуса за зеленую тунику. – Вы, волшебники, все сумасшедшие. Кстати, о сумасшедших: как поживает Марсия?
Септимус пнул сапогом булыжник, и тот покатился к Дженне.
– Она не сумасшедшая, Джен, – преданно ответил он. – Но эта Тень бродит за ней повсюду. Хуже того, я сам начинаю ее замечать.
– Жуть какая! – Дженна пнула булыжник обратно к Септимусу.
И они принялись играть в футбол на дворе, постепенно перемещаясь в прохладную тень высокой серебряной арки, выложенной темно-синей ляпис-лазурью. Это была Главная арка, выходящая из двора Башни Волшебников на широкую дорогу, известную как Путь Волшебника. Дорога эта вела прямо во Дворец.
Септимус отмахнулся от всех мыслей о тенях и вбежал под Главную арку раньше Дженны. Затем развернулся и сообщил:
– Все равно Марсия дала мне выходной.
– На целый день? – изумилась девочка.
– На целый. До полуночи. Так что я могу пойти с тобой и повидать маму.
– И меня. Будешь меня развлекать весь день. Я ведь тебя сто лет не видела. А завтра я отправляюсь к тетушке Зельде навестить лодку-дракона. Скоро День середины лета, если ты забыл.
– Конечно не забыл. Марсия все время твердит, как важен этот день. Держи, у меня для тебя подарок.
Септимус выудил из кармана шоколадные чары и вручил Дженне.
– Ах, Сеп, какая прелесть! А… что это такое?
– Это вкусные чары. Все, что ты хочешь, могут превратить в шоколад. Подумал, у тетушки Зельды они тебе пригодятся.
– Ой, и даже ее рагу из капусты с сардинами?
– Рагу из капусты с сардинами… – тоскливо протянул Септимус. – Знаешь, а мне не хватает стряпни тетушки Зельды.
– Кажется, одному тебе, – засмеялась Дженна.
– Знаю, – согласился Септимус. – Вот я и подумал, тебе понравятся чары. Я тоже мог бы навестить тетушку Зельду.
– Ты не можешь. Королева-то я.
– С каких это пор, Джен?
– Ну, я буду! А ты всего лишь скромный ученик.
Дженна показала ему язык, и Септимус бросился догонять ее через Главную арку. Они вместе выбежали на раскаленный Путь Волшебника.
Как только ребята выбежали из тени арки, перед ними распростерлась длинная дорога, совершенно пустая и озаренная утренним солнцем. Огромными известняковыми плитами был выложен Путь Волшебника до самых Дворцовых ворот, которые поблескивали золотом вдалеке. По краям дорогу обрамляли высокие серебряные столбы с факелами, освещавшими ее ночью. Тем утром на каждом столбе висел почерневший факел, выгоревший за ночь. А вечером факельщик Мейзи Смоллс сменит их и зажжет заново. Септимус любил наблюдать, как загораются факелы. Из своей комнаты в Башне Волшебников он видел весь Путь, и Марсия часто находила своего ученика мечтательно смотрящим в окно на зажигающиеся огни, хотя ему следовало готовиться к заклинанию.