Моя частная собственность, не без гордости мысленно уточнила Джун.
Дельфин опять выпрыгнул из воды и поймал рыбу. Толпа зааплодировала.
Гнев плеснулся в ее душе. Забудь о его фигуре. И о его глазах, твердо сказала себе Джун, направляясь в сторону играющей парочки.
— Я хочу услышать ответ, а не то через несколько минут здесь будет полиция! — заявила она.
— Я уже все объяснил этому малому. — Незнакомец, не отводя глаз от дельфина, большим пальцем через плечо ткнул в сторону Робина.
Джун скрестила на груди руки.
— Поскольку это моя собственность, почему бы не объяснить что-нибудь и мне? — язвительно спросила она.
Мужчина повернулся к ней, и вся ее храбрость испарилась: в его взгляде явственно читалось… презрение.
— Значит, владелица этого… — он усмехнулся, подыскивая подходящее слово, — этого, так сказать, водного резервуара — вы?
— Да. И я хочу знать, почему вы привязались к моей рыбине.
Наконец-то он переключил внимание на нее. Пока он плыл к ней, резко и мощно загребая руками, Джун с замиранием сердца следила, как солнечные лучи играют на мощных плечах.
И вот он уже стоит перед ней. Стоит и смотрит на нее сверху вниз. Вода ручьями сбегала с широкой груди, покрытой густыми, золотящимися в ярком солнечном свете волосами. На нем были плавки, которые скорее подчеркивали все, нежели скрывали что-то. Впрочем, сказала себе Джун, меня это не касается. Я не собираюсь его разглядывать.
И все же среди курчавой россыпи на груди она заметила акулий зуб, висевший на черном шнуре.
Джун вызывающе взглянула в светлые, почти прозрачные глаза. Ни он, ни его плечи, ни его рост не способны смутить ее. И уж тем более то, что очерчивают темно-зеленые плавки.
Легкий бриз овеял ее неожиданной прохладой, и она только теперь ощутила на лице мелкие капельки пота.
Загорелый пловец подошел ближе.
— Прежде всего, это не рыбина, — наставительно сказал он. — Это млекопитающее. Такое же, как вы и я. Только без эгоизма, жадности и жестокости. Этот дельфин живет в хлорированной воде, поэтому — видите? — кожа у него обесцветилась, а глаза почти не открываются. Дельфины — стадные животные. Они созданы, чтобы плавать в открытом океане, вместе со своими сородичами. А у вас это создание более пяти лет живет в одиночестве. Его единственный компаньон — вон тот малый, который заставляет его проделывать всякие трюки перед кучкой любопытных из-за еды, которая состоит исключительно из мороженой рыбы. Представляете, если бы нам с вами изо дня в день давали корм для собак? Да еще замороженный.
Как ни странно, но ему удалось придвинуться к Джун еще ближе.
— Вы отобрали у этого дельфина все, что делает его дельфином: общество себе подобных, активность, радость охоты, ощущение безбрежного океана. И, что хуже всего, вы отняли у него душу. Он умрет в этом бассейне, и отвечать за это будете вы.
Как бы подчеркивая свою мысль, он дотронулся до ее воротничка, и это прикосновение послало волну дрожи по всему телу Джун.
— Меня зовут Бретт Килмер. Я член общества охраны животных. Местными властями мне даны полномочия вернуть этого дельфина в естественную для него среду обитания. И я непременно это сделаю. Вам понятно, леди?
Ее гнев погас, сменившись чувством вины. Джун в смущении попятилась, и… что-то хрустнуло под ее каблуком. Обветшалая плитка. Она потеряла равновесие, взмахнула руками и полетела в сверкающую бликами воду, к огромному созданию, плавающему где-то поблизости.
Напрочь забыв о таком понятии, как чувство собственного достоинства, Джун закричала не своим голосом и вцепилась в скользкую от воды руку Бретта. Но было уже поздно. Спустя секунду оба барахтались в воде.
В облаке брызг, хватая ртом воздух, Джун появилась на поверхности и поплыла к платформе, на мелководье. Бретт вынырнул секундой позже и, кажется, никуда плыть не собирался. Зато дельфин направился прямо к Джун.
— Прочь, прочь от меня! — в ужасе завопила она.
Взывая о помощи, она повернулась к Бретту, и ее охватил гнев. Он смеялся! И через мгновение его смех потонул в звучном хохоте, в аплодисментах и веселых выкриках людей, столпившихся вокруг бассейна.
Взгляд Джун выхватил мрачную физиономию Робина. Он был единственным, кто не смеялся, его эта сцена явно шокировала.
Первый шок прошел, и Джун сообразила, что все еще находится в одном водоеме с огромной тварью. Как раз в этот момент огромная голова появилась над водой и, словно усмехаясь, уставилась на нее.
— Это вовсе не смешно! — заверещала Джун, ни к кому в частности не обращаясь. — Сейчас же уберите от меня эту рыбину! Слышите?