Северус заметил, что оба начали уставать. Демон все реже менял облик, да и нападал слабее, но и Гермиону шатало, она тяжело дышала, лицо покраснело. Пока ему нельзя вмешиваться, нельзя потревожить ее сосредоточенность. Шаг за шагом она отгоняла демона от Драко и не дрогнула, даже когда тварь превратилась в дракона и пыхнула огнем. Протего Гермионы отразило пламя прямо на демона.
Из пасти его вырвался громкий вой, перешедший в скулеж, а затем в разрывающие сердце рыдания. Опять поменяв обличие, демон превратился в ребенка.
— Миа, — заплакал мальчик и вжался в угол, — Миа, мне так больно! — лицо было перекошено от мук и залито слезами.
Северус узнал ребенка — малыш Люпин.
— Помоги мне, Миа, пожалуйста! — из многочисленных ран на теле брызнула кровь, и мальчик закричал так жалобно, что у Северуса сжалось сердце.
Палочка в руке Гермионы задрожала, а глаза расширились от испуга.
— Миа! — кричал ребенок. — Миа…
Двумя большими шагами Северус сократил расстояние и оказался рядом. Схватил Гермиону за руку с палочкой и вздрогнул, ощутив болезненный удар. Но не отпустил, а заставил ее магию дальше давить на демона. Гермиона попыталась оттолкнуть его, но Северус обнял ее свободной рукой.
— Он не настоящий! — крикнул он прямо в ухо. — Это демон, и если вы сдадитесь сейчас, он вас захватит!
Казалось, Гермиона не слышит, она продолжала отталкивать его.
— Это Тедди! Он ранен, я должна пойти к нему!
Для столь хрупкой женщины она была на удивление сильна, и Северусу пришлось постараться, чтобы удержать ее.
— Мисс Грейнджер! — крикнул он. — Очнитесь! Сосредоточьтесь, вы почти победили! Не сдавайтесь!
Она изворачивалась в его руках, мотая головой, словно испуганная лошадь.
— Гермиона! — позвал он. — Посмотри на меня! Посмотри… на… меня! — Северус не знал, что произошло, но когда она глянула на него, ее глаза прояснились. — Оставайся со мной, — хрипло прошептал он и крепче сжал ее руку с палочкой.
Тедди-демон понял, что проигрывает, и попытался вновь превратиться, но Гермиона не дала ему такой возможности. Крепко прижавшись к груди Северуса, словно к твердыне в шторм, она произнесла черномагическое заклинание вызова огня:
— Incendium Daemonicum!
Из палочки вырвался адский, безумный огонь и сложился в образ чудовища с телом льва, пастью змеи, мощными крыльями и длинным хвостом. Чудище с неимоверной скоростью бросилось на демона и проглотило его. Огонь заколыхался и перекинулся на стены Хижины, превратившись в инферно.
Огненное чудовище обернулось и уставилось на Гермиону и Северуса.
— Extingue Oxygenium! — одновременно крикнули они, борясь с невыносимым жаром за каждый глоток воздуха.
Северусу казалось, будто его легкие сгорают, каждый вдох отзывался жалящей болью в горле. И в это мгновение его магия вскипела и вырвалась наружу, окутывая обоих людей защитной сферой и принося облегчение. Свежий ветерок обдул их лица, высушив пот.
Из палочки Гермионы вырвались серебряные нити, обвивая огонь. И хотя пламя по-прежнему рвалось из цепей направо и налево, все же становилось меньше и меньше, пока полностью не погасло. Им оставалось только использовать агуаменти, чтобы Хижина не сгорела дотла. И вскоре внутри вновь было холодно и тихо, словно ничего не произошло.
Гермиона всхлипнула, а Северус, понимая, что ноги не держат ее, крепко обнял за талию и, прижав к себе, сполз по стене на пол. У него не осталось сил даже сказать что-то и, честно говоря, желания тоже не было. Он просто зарылся лицом в ее растрепавшиеся кудри и с огромным усилием подавил стон.
Прошло не меньше минуты, прежде чем до него дошло, что Гермиона почти лежит в его объятиях, а он не чувствует боли. Очевидно, Гермиона тоже пришла в себя и поняла это. Она попыталась вырваться, но он, не раздумывая, только крепче прижал ее к себе. Она повернулась к нему и прошептала:
— Профессор?
Северус прокашлялся, горло саднило.
— Полагаю, после такого ты можешь называть меня Северус. Я в любом случае не вернусь назад к мисс Грейнджер.
— Какая честь, — пробормотала она и изучающе посмотрела на него. — Почему… Почему вы можете обнимать меня? Вы не чувствуете боли?
Северус покачал головой.
— Можно?.. — и еще какие-то слова она произнесла так неразборчиво, что он ничего не понял.
— Что, ведьма? — это прозвучало грубее, чем он хотел бы, но ее близость безмерно взволновала его, и он ни за что на свете не отказался бы от этого. Обнимать эту женщину было чертовски приятно.
Так как Гермиона до сих пор прижималась спиной к его груди, ей пришлось повернуть голову, чтобы взглянуть на него, и ее теплое дыхание скользнуло по щеке, а кудри защекотали нос.
— Можно к вам прикоснуться?
Северус не мог понять — ликовать ему или хмуриться. Но его жажда человеческого тепла, ее тепла, оказалась сильнее, и он молча кивнул. У него пересохло во рту, когда она подняла руку и осторожно очертила контуры его лица. Теплая и мягкая рука остановилась на щеке, большим пальцем Гермиона погладила колючие волоски над верхней губой. Если он повернет голову, сможет прижаться губами к ее ладони и…
— Твою мать! — просипел кто-то. — Я уже умер?
Не отнимая руки и не отодвигаясь от Северуса, Гермиона повернулась и взглянула на Драко.
— Не думала, что когда-нибудь скажу такое, но, в виде исключения, рада, что ты выжил, хорек. И это ответ на твой вопрос.
Драко уставился на них. Очевидно, ему было тяжело прийти в себя. Северус вспомнил, что Гермиона обездвижила его, перед тем как все началось.
— Если я не умер, тогда объясни мне, Грейнджер, — начал Малфой со слабым намеком на былое презрение, — почему ты обнимаешься именно со Снейпом?
Легким движением руки Гермиона сняла с него чары и серьезно ответила:
— Потому что это просто восхитительно.
========== Глава 10 ==========
Драко еще не мог встать, не говоря уже о том, чтобы пойти. Он был слаб, как новорожденный, и стоило ему скривить лицо, узрев бывшую сокурсницу в объятиях бывшего декана, как он потерял сознание от усилия. Северус при помощи акцио призвал из замка носилки, поскольку Гермиона хотела, чтобы Поппи обследовала Драко, прежде чем она заберет его к себе.
— Зачем? — спросил Северус. — Он же очнулся. Пусть его забирает Нарцисса.
Он с трудом совладал с голосом, чтобы тот звучал деловито и спокойно. Последние слова Гермионы снова и снова кружились, отдавались эхом в голове, отчего хотелось ухмыляться, словно пятикурснику, впервые попробовавшему любовное зелье.
— Не все так просто, — объяснила она по пути к замку. Небо уже потихоньку светлело. — Если он хочет снова использовать свою магию, то должен еще несколько часов провести в бассейне с огненными драконами. И даже в этом случае неизвестно, вернется ли целиком его магический потенциал. Я не знаю, сколько высосал из него демон.
Северус задумался, открывая тяжелые ворота замка и пропуская носилки.
— Есть кое-что, о чем нам надо поговорить, — сказал он, подавив зевок. Усталость неожиданно навалилась на него, и он не мог двигаться с прежней элегантностью. — Мне кажется, вся эта история с демоном неслучайна. Нам нужно разобраться с этим, но не сейчас.
— Да, не сейчас, — с облегчением подтвердила Гермиона. — По-моему, я могу уснуть стоя.
Поппи еще спала, но она давно привыкла к тому, что ее могут разбудить посреди ночи. Так что не прошло и пяти минут, как Северус послал патронуса, и она появилась в больничном крыле.
— Что случилось? — встревоженно спросила она. — Северус, ты ранен?
— В виде исключения в этот раз не я виноват, что ты не спишь, — проворчал он. — Ты должна осмотреть Малфоя, на всякий случай.