— Ах ты боже мой, он выглядит ужасно! — пробормотала Поппи и произнесла диагностирующее заклинание. — Полностью истощен, температура снижена, слабый пульс, давление упало, обезвожен. И красавчиком уже не назовешь. — Она вопросительно посмотрела на Северуса.
— Он поправится? Полагаю, ты ему поможешь?
— Конечно, Северус. Но объясните-ка мне, наконец, что же произошло?
Раздавшийся за их спинами грохот заставил зельевара и медиковедьму резко обернуться. Гермиона, сидевшая на стуле, пока обследовали Драко, поднималась с пола, смущенно улыбаясь.
— Простите, кажется, я уснула, — извинилась она и покраснела.
— Не стоит. — Северусу самому казалось, что он словно не принадлежит себе, хотя не одна усталость была тому виной.
«Что она наделала? Она сама не понимает», — подумал он и потер руками лицо, словно пытаясь привести мысли в порядок.
— Полагаю, лучше всего, если мы пойдем спать. Гермиона может использовать твой камин?
— Разумеется, но вы же собирались…
— Не сейчас, Поппи. Всему свое время. Через пару часов отдыха мы будем бодрее, да и Минерва тоже захочет все узнать.
Северус подошел к Гермионе, мягко, но решительно поднял ее со стула и повел к камину.
— Домой, — только и сказал он, бросил дымолетный порошок в пламя, громко назвал адрес и толкнул ее в камин.
Ее улыбка была слабой, но теплой, и он почти улыбнулся в ответ, но Гермиона уже исчезла. А он все таращился на то место, где она стояла.
Когда он, наконец, повернулся, то увидел, что Поппи смотрит на него большими глазами.
— Северус, ты до нее дотронулся, — недоверчиво произнесла она. — Ты смог до нее дотронуться! Что случилось?
Он поднял бровь и пару секунд размышлял. О доверии, которое разбудила в нем Гермиона, когда обратилась за помощью. О борьбе. О прикосновении. О том, как она сказала Драко, что это восхитительно, когда ее обнимает Северус.
— Магия, — наконец ответил он. — Всего лишь немного магии.
*
Минерва выглядела рассерженной, входя наутро в Большой зал. Было рано — около восьми. Северус почти не спал, но чувствовал себя в разы лучше. Да и завтракать в одиночестве по воскресеньям было для него своеобразным ритуалом, от которого он не собирался отказываться.
— Что ты натворил ночью, Северус? Поппи сказала, что молодой Малфой в больничном крыле, в ужасном состоянии, и доставили его вы с Гермионой, но отказались объяснять, что произошло. И представь себе мое удивление, когда я зашла в свой кабинет и увидела, что там побывала, вероятно, норвежская хвосторога, а Армандо поведал, что хвосторога имела необычайное сходство с тобой!
Она фыркнула и отдышалась. Если она и дальше будет так злиться, то заработает сердечный приступ, раздумывал Северус безо всякого уважения.
— Я все тебе расскажу, как только появится мисс Грейнджер, — спокойно ответил он. — И я сожалею насчет твоего кабинета, я был… — он заколебался, — не совсем в здравом рассудке. Разумеется, я все уберу и починю, что сломал.
— Не стоит, я уже все убрала! — рявкнула Минерва, схватила булочку и принялась кромсать ее ножом так, что Северусу захотелось отодвинуться от директора. — И мисс Грейнджер уже на пути сюда. Я пригласила ее позавтракать с нами.
Словно по знаку распахнулась дверь и Гермиона вошла в сопровождении Поппи и Флитвика, который радостно говорил что-то своей бывшей любимой ученице.
Из-под полуопущенных ресниц Северус наблюдал, как она поприветствовала их. Ямочки на щеках стали заметнее, когда она улыбнулась ему, а потом заняла место рядом с Минервой.
— Всегда хотела посидеть здесь, — словно невзначай сказала Гермиона и посмотрела вниз, на столы учеников и двух райвенкловок, которые как раз появились.
— Ты в любое время могла начать преподавать в Хогвартсе, — произнесла все еще мрачная Минерва. — Я не раз предлагала тебе.
— Я знаю, и очень благодарна, — отозвалась Гермиона. — Но учителей, даже хороших, много, а я чувствую себя обязанной использовать мои способности.
— Лично мне это только на пользу, — сказал Флитвик и повел плечами.
Северус почувствовал почти неприязнь к своему коллеге, представив, что Гермиона делала массаж, прикасалась и тихо разговаривала с Флитвиком, как и с ним самим. Он молча помешал чай и уставился в Зал.
Поппи, с которой до первой порции кофе никто не смел заговаривать, отставила чашку.
— Итак, Северус, Гермиона, выкладывайте, что произошло ночью?
Гермиона ковырялась в своей яичнице.
— Боюсь, это все моя вина, — начала она, но Минерва прервала ее.
— Сомневаюсь, что ты ответственна за разрушения, которые учинил Северус в моем кабинете!
Щека Северуса дернулась, когда он слегка нагнулся, чтобы посмотреть на Гермиону.
— Нет, это ее вина! — прогрохотал он. — Но я настаиваю, чтобы мы дали ей возможность рассказать.
— Что вы сделали в кабинете Минервы? — на лице Гармионы появилась широкая ухмылка, но быстро исчезла, когда Северус глухо заворчал. Но ее глаза продолжали смеяться, обещая, что она непременно вернется к этому. — С чего начинать? Лучше всего с того, что Драко Малфой был доставлен ко мне своей матерью, после того как он… — Гермиона заколебалась, — скажем, несчастного случая впал в состояние, близкое к коме. Он был в сознании, но не отзывался на внешние раздражители и не принимал пищу, не спал и не отвечал. Я заметила, что его волосы и кожа изменили цвет, а магия практически исчезла. Так как раньше я не сталкивалась с подобным, то попробовала сначала всевозможные формы стимуляции, но казалось, что он просто поглощает мою магию. — она посмотрела на Северуса, и тот кивнул. — Благодаря книгам из Запретной секции я поняла, что только в одном случае сходятся все симптомы: Драко был одержим.
Поппи ахнула:
— Демон?
— И ты принесла его в Хогвартс? — испуганно спросила Минерва.
Гермиона успокаивающе подняла руки.
— Я никуда не принесла бы Драко, если бы он до сих пор был одержим. А теперь мы подошли к тому, как я втянула в это профессора Снейпа.
— Я в нетерпении, — пробормотала Минерва. — Это было до или после того, как ты разгромил мой кабинет и напугал до смерти бывших директоров, Северус?
— Как можно до смерти напугать мертвых директоров? — сухо спросил он.
Гермиона, гриффиндорка до мозга костей, бросила ему вызывающий взгляд и улыбнулась.
— Полагаю, это было после, поскольку сомневаюсь, что Северус принимает душ перед тем, как что-нибудь разрушить. — она не позволила ему ответить и поспешно продолжила: — Мне было ясно, что уже поздно, но я надеялась, что профессор Снейп меня услышит. И, более того, он тут же согласился помочь мне изгнать демона. — она глубоко вздохнула. — И это было замечательно, поскольку я чуть было все не испортила!
— Глупости! — рявкнул Северус.
— Вы изгнали демона? — так восторженно воскликнул Филиус, что райвенкловки покосились на них.
— Тише! — зашипела возмущенная Минерва. — На территории Хогвартса?
— В Визжащей Хижине, — призналась Гермиона.
— Не то чтобы кто-то горевал, если бы та сгорела, — не совсем вовремя заметил Северус.
— Сгорела? — повторила Минерва. — Немедленно рассказывайте, что там произошло!
Северус позволил Гермионе продолжить. Минерва уже достаточно зла на него и без упоминания об огне, а Гермиона всегда была ее любимицей и могла легко обвести вокруг пальца. Гермиона не упустила ни малейшей детали, даже то, как она почти сдалась. Северус не был уверен, радоваться ему или стыдиться, что она выставила его героем, без которого ничего бы не получилось. Но он заметил, что Гермиона упустила часть, когда его магия вырвалась наружу, и то, что Драко назвал “обниматься со Снейпом”. Была ли она смущена или же хотела защитить его — и ее — личное пространство?
Во время короткого рассказа Поппи умудрилась опрокинуть в себя три чашки кофе.