— Тебе нельзя больше появляться одной на улицах, — ответил он. — Даже если Поттер объявит тревогу, пока они схватят Люциуса и, самое главное, выдвинут ему обоснованные обвинения, пройдет время. До тех пор он будет делать, что захочет, и Минерва права — ты в опасности. Лучше всего, если ты пока поселишься в замке, заклинания вокруг Хогвартса не пропустят его. За исключением одного единственного Пожирателя, никакой другой не может появиться здесь, а единственное исключение сидит за одним с вами столом.
— Замолчи, Северус, — приказала Минерва и повернулась к Гермионе. — Хотя он прав насчет переезда. Так будет лучше для тебя.
Гермиона покачала головой.
— Не думаю, что опасность настолько велика, ведь Малфой всегда был трусом. А мне нужно позаботиться о пациентах. И к тому же, если он задумает мстить, с моей стороны очень безответственно подвергать детей опасности. Я не уверена, что Малфой не найдет способа проникнуть сюда.
Упрямая глупая гриффиндорка! В Северусе вскипела ярость.
— Используй хотя бы фиделиус! — прошипел он.
Она нахмурилась и задумалась.
— Нет. Во-первых, тогда меня не найдут и мои пациенты. А еще это опасно для других. Если меня невозможно будет отыскать, Малфой поймет в чем дело и возьмется за моих друзей. Что если он нападет на них, чтобы выяснить где я? Нет, оно того не стоит, особенно учитывая, что мы не уверены, хочет ли он мне отомстить.
Северус яростно оттолкнул свою тарелку, вскочил и вылетел из Зала, не заметив недоуменные взгляды коллег и грустный — Гермионы.
*
Мартовские штормы цепко держали Шотландию в своей власти. Сильный ветер задувал в окна, и весь Хогсмид выглядел вымершим, когда снег вновь заметал улицы и дома белым. Северус уже почти десять дней не появлялся у Гермионы, но приказал двум эльфам, Брэди и Вэсси, не спускать глаз с этой упрямицы. Он доверял древней магии эльфов и знал, что они выполнят задание, а Гермиона их не заметит.
Лишь Мерлину известно, как она поступила бы, узнав, что он приставил эльфов для охраны. Северус содрогнулся, и ледяной ветер, треплющий его волосы, был здесь ни при чем. Но, в конце концов, даже Минерва одобрила это. Она молча выслушала, странно на него взглянула, но согласилась, что ее бывшую ученицу нельзя оставлять без защиты, пока Малфой гуляет на свободе.
А он был на свободе. Не потому, что авроры не приняли всерьез письмо Гермионы, а потому, что Люциуса было невозможно найти. Он спрятался, а его колдография появилась в каждой газете, каждом баре и магазине. Северуса это не успокоило. Малфой переждет за границей, подкупит свидетелей, найдет себе новую волшебную палочку и когда-нибудь вернется этакой невинной овечкой — и прикинется, будто не заметил, что его разыскивают.
Когда Северус завернул на улочку, ведущую к дому Гермионы, он остановился. Перед дверью стоял Хагрид. Большую фигуру с копной чего-то, что Хагрид гордо именовал бородой, было трудно не заметить. Северус быстро подошел к полувеликану и поприветствовал:
— Хагрид.
— Профессор Снейп, — прогремел тот в ответ.
— Что вы тут делаете? Нуждаетесь в массаже?
Хагрид гулко рассмеялся.
— Нет, профессор, я, эта, жду Гермиону!
Попытаться узнать что-то от Хагрида — это примерно то же самое, что заставить эльфа взять оплачиваемый четырехнедельный отпуск. Полувеликан отвечал всегда только на заданный вопрос.
— И вы ждете ее потому что?.. — уточнил Северус.
— Сегодня большой день для нашего феникса, — объяснила Гермиона, внезапно появившаяся на пороге.На ее запястье сидел Авгурей, беспокойно поглядывая по сторонам. Узрев Северуса, Авгурей вытянул шею и заворковал.
— Ойе, вы ему нравитесь, профессор! — прогремел Хагрид.
— Да, очень, хотя Авгурей напрасно ждал его последние полторы недели, — серьезно подтвердила Гермиона, а у Северуса возникло чувство, что она вовсе не феникса имеет в виду. — Почему вы не приходили?
— Не было необходимости, — ответил Северус. — После нашего… приключения я не чувствовал больше боль. И почему мы стоит тут, на холоде?
— Из-за этого малыша, профессор! — объяснил Хагрид. — Он, эта, полетит!
— А он может? И почему именно в такой день, как сегодня?
— Санни полетит, если он готов, и неважно, какая погода. Если Хагрид прав, то феникс расправит крылья и воспарит, как будто ничем другим до этого не занимался. И начнет жить.
— Санни? — неверяще переспросил Северус. — Ты знаешь, что эти крикуны предвещают дождь?
— Санни, — твердо ответила она. — Я колебалась между Санни и Северусом, но решила, что неповторимое должно оставаться неповторимым.
Северус опустил взгляд и сжал губы, понадеявшись, что не покраснел. Гермиона протянула ему Авгурея, который до сих пор вытягивал шею и ворковал.
— Сделайте это!
От удивления Северус даже отшатнулся, но совладал с собой и замер.
— Возьмите его, — пояснила Гермиона.
Глубоко вдохнув, Северус протянул руку, и, к его удивлению, Гермиона обхватила его запястье — совершенно без боли! — и держала, пока птица не перешла. Северус сжался, но когда ничего не произошло, расслабился. Судя по всему, сегодня он не свалится на колени прямо посреди улицы.
— Что теперь? — спросил он тихо, отважившись пригладить перья пальцем.
Воркование Авгурея стало настолько громким, что даже Хагриду пришлось повысить голос.
— Просто, эта, подбросьте его в воздух!
Гермиона убрала руку, не отводя теплого взгляда.
— Готов, мой друг? — Северус еще раз погладил голову птицы, затем подбросил феникса так высоко, как только мог.
Знакомый глубокий и пронзительный крик вырвался из горла Авгурея, который, казалось, какое-то мгновение завис прямо над ним, а затем расправил черно-зеленые крылья и изящно воспарил — без усилий, целеустремленно. Неповторимо темная красота на фоне серого неба.
Они задумчиво смотрели ему вслед.
— Ну, мне, эта, пора, — наконец произнес Хагрид. — Спасибо за чай, Гермиона! — и так сердечно хлопнул ее по плечу, что у нее подогнулись коленки. Затем кивнул Северусу и направился в сторону “Кабаньей головы”.
— Вы пришли как друг или как пациент?
— А что, есть разница? — проворчал Северус. — Надеюсь, что в любом случае получу чай?
Улыбка Гермионы осветила и согрела его. Холод был мгновенно забыт, стоило зайти следом за ней в дом и вдохнуть аромат.
— Почему тут постоянно пахнет кофе?
— Потому что многие связывают этот запах с приятными мгновениями: воскресный завтрак с семьей, посиделки с друзьями в кафе или что-то подобное. Чаще всего это расслабляет пациентов.
— А друзей?
— И друзей, даже если они пьют только чай.
========== Глава 11 ==========
Комната казалась такой пустой без феникса.
«Санни. Что за глупое имя?» — подумал Северус и сел, не дожидаясь приглашения.
— Как дела у Драко? — спросил он, хотя и сам уже знал — Нарцисса написала подробное письмо.
С тех пор как исчез Люциус, казалось, она чувствует себя свободнее и смелее — даже предложила Северусу увидеться в выходные. Он встретился с ней, чтобы повидать Драко. Нарцисса же была очень внимательна к Северусу, почти заботлива. Когда-то Северус почувствовал бы себя весьма польщенным. Он ничего не рассказал Нарциссе о чудовищном подозрении в отношении ее мужа. Все равно доказать пока ничего не могли, но для нее это не имело бы значения. Когда речь заходила о Драко, Нарцисса превращалась в настоящую львицу. Она не успокоилась бы, пока не нашла Люциуса, чтобы заставить во всем признаться. И хотя, скорее всего, она знала, где прячется муж, уж лучше бы все оставить по-прежнему. Авроры наблюдали за ней и мэнором, и если Люциус появится, ей следовало вести себя как обычно. Ведь он опасен даже для своей семьи, но это было ясно уже давно.
— Мать забрала его еще позавчера. Он уже почти пришел в себя, хотя благоразумно удерживался от “грязнокровки” и прочих милых словечек! — крикнула Гермиона из кухни.