— А его магия?
— Скорее всего, восстановится в течение нескольких недель, хотя я не уверена, полностью ли. Борьба с демоном стоила ему немало сил. А если совсем честно, то, что вы научили его окклюменции, спасло ему жизнь. Снова. Он должен радоваться, что вы его друг. — она принесла две чашки и поставила одну перед Северусом.
— Я не его друг, — возразил он.
— Нет? Тогда он должен радоваться еще больше. — Гермиона отпила из чашки, разглядывая Северуса. — Вы хорошо выглядите. Вы уже прикасались к другим людям, помимо меня?
— Минерва, Поппи, Филиус, — перечислил Снейп. — И одно… происшествие с мистером Гамильтоном, которого я оттолкнул от его котла. Хаффлпафф, пятикурсник. На его фоне даже мистер Лонгботтом казался бы мастером зельеварения.
— И?.. — Гермиона выжидающе смотрела на него.
— И, — Северус позволил уголкам губ слегка приподняться, — даже прикосновение к Гамильтону оказалось не сильнее удара током!
Она широко улыбнулась.
— Расскажите, почему вы перевернули вверх дном кабинет Минервы, — Гермиона вернулась к тому, что, казалось, занимало ее уже давно.
— Мерлиновы я… яблоки! Ты как собака, вцепившаяся в кость, если уж решила что-то узнать! — проворчал он беззлобно, и она, похоже, поняла это, поскольку придвинулась к нему и серьезно посмотрела в глаза. Затем перевела взгляд на его руки, прежде чем накрыть их своими.
— Пожалуйста, не кусайтесь, — произнесла Гермиона. — Иначе массажа сегодня не будет.
Ее пальцы казались такими хрупкими и маленькими по сравнению с его, и Северус едва справился с желанием обхватить их и не отпускать.
— Вы разговаривали с Дамлдором, ведь так? И он вас разозлил или огорчил.
— Если знаешь, зачем спрашиваешь?
— Несмотря на мнение одного мастера зельеварения, я — не всезнайка и всего лишь высказала предположение, которое, разумеется, уже подтвердилось. — Гермиона потянула его левый мизинец, чтобы рассмотреть подушечку. — И что же произошло? — спросила она и легонько провела пальцем по старому шраму.
Справиться с сердцебиением было очень трудно. Разумеется, внешне он был невозмутим, как всегда, — нельзя играть с сумасшедшими Пожирателями в кошки-мышки, если не умеешь держать язык за зубами, а чувства — под контролем. Но ему казалось, что пульс просто зашкаливает. А ведь эта женщина всего лишь рассеянно играла с его пальцами. Но самое удивительное — он позволил. И наслаждался намного больше, чем мог себе представить.
— Я не уверен, — наконец произнес Северус, когда смог заставить свой голос звучать равнодушно. — Я был пьян, словно стадо тестралов, которые наелись перебродивших цветов, и, боюсь, ругался, как сапожник.
Она широко распахнула глаза в притворном ужасе. Северус умолчал, что помнит еще и о том, как выл, словно волк в полнолуние. И о сломанном стуле решил не упоминать.
— Но вы ведь еще раз пойдете к нему? Когда-нибудь, трезвый?
— Я собирался, — пробурчал Северус.
Гермиона соскочила:
— Я знала, что у вас получится!
Ну почему она не могла радоваться и при этом держать его руку?
— Гермиона, — медленно начал он, — ты считаешь, что я здоров? Будет ли моя магия снова сковывать меня? Или она научилась различать?
Она вздохнула.
— Не могу сказать. Надеюсь, что после случая с демоном все пришло в норму, но это будет ясно лишь со временем. Я почувствовала… Это было невероятно, когда ваша магия вырвалась наружу и окутала нас. — Гермиона посмотрела на него с чувством, близким к благоговению. — Мне кажется, для вас нет преград, ваша магия очень, очень могущественна. Это восхитительно и пугающе.
— Если это так, — Северус помедлил и дал себе мысленный пинок, — тогда настало время предъявить мне счет, Гермиона.
Ее лицо на долю секунды помрачнело, но тени эмоций, которые, как казалось Северусу, он смог уловить, исчезли так быстро, что ему вполне могло и привидеться.
— Значит, вы больше не придете?
Он сжал зубы, чтобы подавить разочарованный рык.
— Это значит, что я хочу наконец-то подвести черту, чтобы начать что-то новое. — его голос звучал более хрипло, чем хотелось бы Северусу.
Гермиона серьезно кивнула:
— Очень хорошо! Пришла пора все отпустить. Распускайте крылья и летите!
— К чертовой матери, я — не феникс!
— И все же… в какой-то степени. Вы никогда не сдаетесь и снова восстаете из пепла. — Лукавство светилось в ее глазах, когда она наклонила голову и посмотрела на него. — Ваш счет уже оплачен. В первый же день, когда вы пришли ко мне, я составила договор, в котором обязуюсь вылечить вас за ваши заслуги. — махнув в направлении верхнего этажа, она схватила возникший из ниоткуда пергамент и развернула.
Договор на самом деле содержал соглашение между ними, которое не требовало подтверждения с его стороны. Было больше отступлений, чем самого непосредственно соглашения, но, в конечном итоге, все сводилось к одному — ему не нужно платить. Неважно, сколько стоило лечение или затратилось сил и времени. Северус угрюмо таращился в договор.
— Я что, выгляжу как чертов попрошайка?
Гермиона решительно покачала головой.
— Ни в коем разе. Но вы всегда вставали на дыбы, если кто-нибудь хотел поблагодарить вас за все. Поэтому я решила выразить свою признательность таким способом.
Северус в ярости вскочил.
— Речь не о благодарности, ведьма! — не в силах сдерживаться, выпалил он. — Я хочу оплатить свой долг, потому что… — он прикусил щеку изнутри, пока не почувствовал вкус крови.
— Почему? — тихо спросила Гермиона. — Нет никаких долгов, и не было. В лучшем случае с моей стороны, а они никогда не могут быть оплачены.
Северус скрестил руки на груди и посмотрел поверх ее головы, чтобы не встречаться взглядом. Он скажет ей, что собирался, но не потерпит от нее ни страха, ни, тем более, жалости.
— Гермиона, я не хотел иметь перед тобой долгов, потому что думал, что могу прийти к тебе просто как мужчина и… — Проклятье! Он все портит. Щекам стало жарко, когда он признался. — Я думал, что между нами может быть нечто большее, чем просто отношения целитель-пациент. Я хотел добиваться тебя, но мне только что стало ясно, насколько эта мысль абсурдна. Я прошу прощения! — резко развернувшись, он направился к двери.
Дверь внезапно захлопнулась и замок закрылся. Северус начал размеренно дышать, считая до десяти. Он надеялся, что его магия не воспримет это как угрозу и не начнет его защищать — только этого сейчас и не хватало.
— Подожди! Пожалуйста. — Гермиона произнесла это так потерянно, что в нем самом что-то оборвалось.Он не только сам переживал, но и ее расстроил. И снова все разрушил, похуже, чем в кабинете Минервы. В этом он мастер. Может, стоит поискать новую работу, где как раз требуются такие навыки.
— Ты не мог бы развернуться? Мне нравится твоя спина, но с ней трудно разговаривать. — Она снова болтала всякую ерунду, как всегда, когда собиралась сказать что-то важное.
Северус медленно повернулся. Гермиона осторожно подошла, пока не оказалась так близко, что пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него. Ее глаза подозрительно блестели.
— Северус… — его имя из ее уст словно теплый бриз, и по спине Северуса прошла волна дрожи. — Во время учебы нас постоянно предостерегали. В других условиях я бы не колебалась ни секунды и сказала «да». Да — на ухаживание. Мужчине, которого, как я думаю, узнала. Но вот это, — она беспомощно взмахнула рукой, словно охватывая свою клинику, — не позволяет. Нам объяснили, что однажды случается так, что пациенту кажется, будто он испытывает к целителю нечто большее. Но на самом деле на девяносто девять процентов это совсем другие чувства. В целом — благодарность, что помогли справиться с болью и другими проблемами. И ты классический пример, Северус. Мне очень жаль. — она отвернулась, но он успел заметить, как из крепко зажмуренных глаз скатились слезинки.
— Что ты хочешь этим сказать? — ему стало так холодно, словно он упал в ледяную воду.