— А чего вы хотели? — спросила Гермиона. — Мы же ненавидели друг друга. Я боялась его, пока была ребенком. И хотя позже это прошло, он так и не стал моим любимым учителем. А сейчас он так же невыносим, как и раньше. — Она прервалась, осознав, что жалуется Минерве на ее коллегу.
Директор вымученно улыбнулась.
— Я переживаю за него, Гермиона, — сказала она. — Он еще молод, но, мне кажется, уже разочаровался во всем. Работает. Патрулирует. Выполняет обязанности… Но внутри мертв. А мертвых было уже слишком много. Гермиона! Признаю, я ненавидела в нем все, особенно после того как он вновь вернулся к преподаванию. «Как он мог?! — думала я. — Как он мог вернуться туда, где убил Альбуса?»
— Ему больше некуда было, — растерянно пробормотала Гермиона. — Это его единственный дом.
— Я поняла это, хотя и много позже — из непрестанной болтовни Альбуса.
— Профессор Дамблдор болтает? — рассмеялась Гермиона.
— Больше чем когда-либо! — подтвердила развеселившаяся Минерва. — Нет, правда, Гермиона, я прошу тебя. Мы должны что-то предпринять. Северус никогда не был разговорчивым, но сейчас вообще не произносит ни слова, если не на занятии или не снимает баллы.
— Что я могу поделать? Он должен добровольно прийти и быть готовым к лечению. А я последний человек на Земле, с которым он согласился бы иметь дело. — Гермиона редко чувствовала себя такой растерянной.
Минерва грустно кивнула.
— Боюсь, ты права. И все же… — Она беспомощно замолчала.
========== Глава 2 ==========
У него уже вошло в привычку первым приходить на завтрак, либо вовсе пропускать его, чтобы свести к минимуму общение с коллегами. Поэтому тем утром Северус в одиночестве сидел в Большом зале, вяло ковырял вилкой яичницу и листал Ежедневный Пророк. Он никогда не считал себя обжорой, но в последнее время приходилось заставлять себя есть. Когда к нему спикировала незнакомая сова, Северус отмахнулся, чтобы она не приземлилась на его руку, и указал птице на стол. А затем осторожно отвязал пергамент от лапки.
Уважаемый профессор Снейп,
Я хочу извиниться перед Вами и спросить, будет ли Вам удобно, если я навещу Вас сегодня в три часа дня?
С уважением,
Гермиона Грейнджер
Северус нахмурился. За что просит прощения эта глупая девчонка? И она намеревается прийти сюда, в его убежище, в подземелье, которое так ненавидит? Ни за что.
Он стер ее послание и написал:
Мисс Грейнджер,
Нет, неудобно.
С.
Воскресенье создано для отдыха. Ему нравились воскресенья, если не предстояла прогулка в Хогсмид, где он был вынужден приглядывать за кучкой невменяемых подростков. Никто не смел беспокоить его в этот день. Если, конечно, не случалось нечто из ряда вон выходящее. Поэтому он игнорировал стук в дверь, пока тот не превратился в непрерывный. Все тело Снейпа настолько одеревенело, что он с трудом подавил стон от пронзившей его боли.
Северус сердито распахнул дверь:
— Что?!
Гермиона подняла голову, чтобы посмотреть на него.
— Профессор Снейп!
— Правда? А кого вы ожидали увидеть, ломясь в мою дверь?
— Это было всего лишь приветствие! — возразила она.
— Хорошо, а теперь — до свидания. И это — прощание, а не приглашение, мисс Грейнджер! — сказал он.
Северус собрался было захлопнуть дверь прямо перед ее носом, но Гермиона с силой толкнула ее. Северус с удивлением заметил, что его гостья не такая слабая, как кажется.
— Три часа дня, сэр! — воскликнула она, тяжело дыша и удерживая дверь.
— И? Разве я непонятно написал, что не хочу вас видеть?
— Не совсем, — ответила Гермиона. — Вы написали, что это было бы неудобно, но и не запретили мне приходить.
Если бы Северус не страдал от ужасной головной боли, он точно приложился бы об стену.
— Что я вам сделал, мисс Грейнджер? Почему вы прицепились ко мне?
— Ничего, сэр. Наоборот! Я уже упоминала в письме. Я здесь для того, чтобы извиниться! — она повысила голос, поскольку Снейп все еще пытался вытолкнуть ее за порог.
Но он не мог не заметить комичность своего положения. Скорее всего, слизеринцы захотят выяснить, что за шум, и придут. Снейп резко распахнул дверь и ухмыльнулся, глядя, как Гермиона Грейнджер теряет равновесие и кубарем влетает в комнату.
Северус закрыл дверь на замок и уставился на молодую женщину, которая даже не попыталась подняться. Она оперлась о его любимое кресло и серьезно посмотрела на него.
— Чего вы добиваетесь? — угрожающе спросил он.
— Я хочу — как уже несколько раз повторила — извиниться! За то, что не поблагодарила вас. Вы многим пожертвовали ради нас, ради меня. За то, что я никогда даже не думала помочь вам. Наоборот, боролась с вами, считала своим врагом. Я прошу прощения за то, что украла из ваших личных запасов шкурку бумсланга и подожгла вашу мантию. Но больше всего я сожалею о том, что оставила вас, смертельно раненого, лежать в Визжащей Хижине. Я…
— Мне не нужны ни ваша гребаная жалость, ни сожаления, ни извинения, ни благодарности! — прошипел Северус. — Я хочу лишь спокойствия и мира! Уходите и оставьте меня в покое, Мерлин вас побери!
— Как раз это невозможно. Я хочу вернуть хотя бы часть того, что вы сделали для нас. Я думала, что вы сможете привыкнуть к моему присутствию…
— Мне приходилось терпеть вас долгие годы, мисс Грейнджер. — Северус почувствовал, что его голова вот-вот взорвется от боли. Дыхание сбилось, и в легкие перестал поступать воздух. Именно поэтому в последнее время он старался не злиться, несмотря на все глупости студентов.
А сейчас все было гораздо хуже, чем если бы на его уроке взорвался котел. У Северуса потемнело в глазах, он из последних сил оперся руками на стул и упал на него.
— Профессор? Вы меня слышите? — Ее голос, такой теплый и заботливый, доносился будто из всепоглощающего тумана.
— Если вы на самом деле хотите отблагодарить меня… — Северус едва узнавал свой голос, — сделайте то, что недавно сделали в Хогсмиде…
Он не чувствовал ее движений — был слишком занят, чтобы сосредоточиться на дыхании, на сознании, на самом себе. Только бы не погрузиться в темноту, которая сковала его плотным кольцом.
Если эта магия исходит от него самого, то почему сейчас она повела себя так? Возможно, эта женщина разозлила его, и магия расценила ее как серьезную угрозу, представляющую для него опасность?
Он вздохнул с облегчением, когда ощутил легкое покалывание в макушке, плавно перетекающее по всему лицу к груди. Вся тяжесть спала с его тела, а свежий воздух охладил лицо.
Темнота перед глазами рассеялась. Он лежал на столе и чувствовал тепло.
— Это ненадолго, профессор, — прошептала Гермиона, и если бы Северус по-прежнему боялся прикоснуться к ней, он мгновенно вскочил бы с места.
Она прошла мимо письменного стола к двери и замерла, держась за ручку. Снейп заметил, как она побледнела, лоб покрылся испариной, а глаза лихорадочно блестели.
— Я могу помочь вам. И я хочу это сделать, — сказала Гермиона дрожащим голосом. — Приходите, я освобожу для вас вечернее время.
— Не ждите. — Северус не нашел в себе сил, чтобы заставить голос звучать холодно или оскорбительно. — Я не приду.
Выходя из его комнат, она споткнулась на пороге.
*
Гермиона встрепенулась, услышав крик Авгурея. Высокий темный мужчина уставился на феникса, который уверенно встретил взгляд глаз — таких же черных, как и его.
— Берете пример с Хагрида, мисс Грейнджер? — спросил Северус. — Я не знал, что вы питаете страсть к запрещенным видам животных.
— Вы многое обо мне не знаете, профессор, — серьезно ответила Гермиона. — И Авгурей не запрещенное животное, хотя вчера его на самом деле принес Хагрид. Родители Авгурея слишком рано умерли, а он — один из тех немногих существ, которые боятся Хагрида. За фениксами нужно ухаживать, иначе они не переживут зиму. А мы с ним, кажется, нашли общий язык.
— Ухаживать? Хм… — пробормотал зельевар, все еще стоя в дверях. — Так это именно то, чем вы занимаетесь?