Прощание с хозяевами не заняло много времени. Кристиана повернулась к двери, ведущей в коридор, и только тогда Рич увидел ее спину.
— Что за черт, куда подевалось платье? — выпалил он, уставившись на восхитительную картину, открывшуюся его взору.
Рич скрипнул зубами от яростного желания набросить ей на плечи пиджак. Господи, да что у нее там вообще надето, под платьем?! Судя по тому, как шелестела и льнула к ее телу материя — надето соблазнительно мало.
Кристиана обернулась в его сторону. От неожиданной резкости его тона брови у нее выгнулись дугой. Ей и в голову не приходило, что Рич таким образом может отреагировать на ее платье.
— Ты же говорил, что моя одежда тебе не нравится.
— Точно, говорил, но я ведь, черт возьми, даже не предполагал, что в твоем гардеробе есть такое…
Ни один из них не заметил, как Джош и Пеппа, решив, что это очень личный разговор, потихоньку проскользнули мимо них к лестнице.
Кристиана обожгла его взглядом:
— Я пойду в этом.
Рич даже не заметил ни этого гневного взгляда, ни вздымающейся при каждом яростном вдохе груди. Он был слишком потрясен внезапной переменой, произошедшей в ней.
— Ни за что.
Она смотрела на него остановившимся взглядом, не в силах поверить собственным ушам.
— То есть как это — ни за что?! Кристиана никогда не отличалась ни вспыльчивостью, ни склонностью к скандалам, но характер-то у нее был! Нужно было немало потрудиться, чтобы ее разозлить, но уж если это случилось, то ее гнева испугался бы и сам дьявол.
Рич с трудом подбирал слова для объяснения.
— Ты же терпеть не можешь, когда на тебя глазеют мужчины. А это чертово платье иначе, как откровенным приглашением, не назовешь.
— Это платье пошито с отменным вкусом. — Ответ прозвучал настолько тихо, что Ричу пришлось наклониться, чтобы его услышать.
— Для таких, как Пеппа, кто привык носить подобную экстравагантную одежду, — да, может быть, но не для тебя. — Едва эти слова сорвались с его языка, Рич понял, что сделал серьезную тактическую ошибку на своем пути к доверию Кристианы.
Кристиана вскинула подбородок, под тонкой тканью чуть колыхнулись груди. На этот раз Рич не остался безразличным к этому зрелищу, едва не проглотив язык. Кристиана зловеще улыбнулась.
— Я передумала. Я никуда с тобой не иду.
— Ну уж нет.
Если бы Рич мог соображать разумно, он бы понял, что наделал достаточно ошибок для одного вечера. Он просто вежливо откланялся бы и ушел, чтобы обдумать ситуацию и исправить ее, когда они оба немного остынут. К несчастью, хладнокровие в этом поединке подвело его, и, обуреваемый нежданными эмоциями, он и вовсе не прислушивался к голосу разума.
— Мы договорились поужинать вместе, и я заказал столик. — Он протянул к ней руку.
Кристиана попыталась уклониться. Высокие — выше, чем она привыкла носить — каблуки подвернулись на натертом до блеска полу. Рич подхватил ее в тот миг, когда она уже начала падать. Их ноги переплелись. Он подался вперед, и оба оказались на полу. Ее громкий стон и его проклятия раздались одновременно с шумом от падения тел.
Кристиана с силой уперлась ладонями в грудь Рича. Он умудрился повернуться во время падения так, что она упала на него, а не на безжалостно твердый пол. Но, несмотря на его усилия, волосы, растрепавшись, закрывали ей глаза, а по бедрам определенно гулял сквозняк. Похоже, юбка задралась и обернулась вокруг талии.
— Пусти меня, нахал! — буркнула она, извиваясь в попытке освободить платье и подняться.
— Прекрати меня дразнить, иначе я устрою неприличную сцену прямо посреди коридора, — прорычал в ответ Рич, стараясь не забывать, что он не мальчишка, а взрослый мужчина, которому положено контролировать реакции своего тела.
Именно в эту секунду Кристиана ощутила под собой твердый жар откровенно возбужденной плоти. Она окаменела и уставилась на него во все глаза.
— Ты что это, серьезно! — выдохнула она.
— Сама чувствуешь. Разве похоже, что я шучу? — в ярости выпалил Рич. Более нелепой ситуации он и вообразить не мог.
— Не смей на меня орать!
Рич в душе проклял и свое тело, так предательски вышедшее из-под контроля, и соблазнительную плоть Кристианы, прижатую к нему так тесно. Обхватив руками ее талию, он заглянул ей в лицо. От потрясенного выражения ее глаз он проглотил проклятие, готовое сорваться с языка. Она ведь не школьница. Должна была бы понимать, что делает с ним! А вместе с тем у нее был такой вид, словно она впервые ощутила под собой мужчину.
— Сколько тебе лет? — пробормотал он, внимательно вглядываясь в нее. От невероятной, абсолютно невозможной, неизвестно откуда взявшейся мысли у него заныло в груди.
— Тридцать.
— Ты ведешь себя так, словно ни разу не оказывалась в подобном положении. Почему? — Будь он способен сейчас соображать разумно, то наверняка сформулировал бы свой вопрос потактичнее.
Кристиана почувствовала, как предательская краска волной заливает щеки, недвусмысленно отвечая на его вопрос. Сама она ни за что бы не решилась ответить.
Рич весь напрягся, гнев в его глазах сменился недоверчивым изумлением.
— Не может быть!
Она попыталась сбить его с толку высокомерным взглядом. Напрасный труд.
— Ты девственница?
Невероятно, что ни один мужчина не смог сломить ее сопротивления. Рич просто не мог поверить в то, что весь мужской пол до такой степени глуп и беспомощен. Его глаза блуждали по никем не тронутому женскому телу, которое сейчас оказалось так близко к его собственному телу и душе. Он внезапно ощутил такое острое чувство ответственности и такую силу в себе, что готов был хоть луну с неба достать. Пусть даже самая крохотная капля доверия Кристианы вдруг обрела для него невероятное значение.
— Больше ни слова! — прошипела она. От злости и смущения в ее обычно очень мягком голосе зазвучали резкие нотки.
Он дотронулся до ее лица. Голос его непроизвольно смягчился. Ее гневный выпад проскочил мимо его сознания, не задерживаясь. Ему необходимо было услышать ее ответ. Кажется, ни в чем в жизни он не нуждался сильнее.
— Но почему? Ты что, большую часть сознательной жизни провела в монастыре? Я понимаю, тебе было нелегко, но ведь должен же был найтись хоть один мужчина с головой на плечах, способный заглянуть в твои глаза и увидеть, какая ты!
— Заткнись! — рявкнула Кристиана. Ей уже было все равно, что у нее там случилось с платьем и как сильно она прижимается к Ричу. Ни за что она не позволит ему касаться этой стороны ее жизни. Просунув ладони между их телами, Кристиана с силой уперлась ему в грудь и попыталась подняться.
Рич и бровью не повел. Игнорируя ее усилия, он лишь прижал ее покрепче к себе.
— Ответь. Почему?
— Не отвечу, — задыхаясь, проговорила она и принялась извиваться с еще большей энергией. — Пусти меня, пока кто-нибудь нас не увидел.
— Никто нас увидеть не может. Мы упали очень удачно — ногами в гостиную. С лестницы и из коридора видны только наши головы. Кроме того, Джош и Пеппа уже выходили на площадку, увидели нас, убедились, что мы живы — и вернулись к себе. То же самое сделала и Эльза; во всяком случае, полагаю, я слышал именно ее топот.
При этих словах все силы покинули Кристиану, и она на глазах сникла.
— Так они все нас видели?
Он кивнул, вглядываясь в ее лицо. Целый калейдоскоп чувств отражался сейчас в ее глазах, эмоции одна за другой озаряли их прозрачную глубину.
— Только верхнюю часть, ничего больше. Клянусь.
В его голосе Кристиана вновь услышала сочувствие. Он понимал ее смущение и неловкость возникшей ситуации. Ее ресницы опустились, закрыв его от ее взгляда. Но эта видимость отстранения не спасала ее от близости его тела, от силы его рук, обхвативших ее, от его жара, обволакивающего ее, как золотистые солнечные блики.