В обоих домах жили всего две или три семьи. Занимали вторые этажи этих домов. Помещения первого этажа над нами использовал как склад расположенный рядом лимонадный завод. Верхние этажи пустовали. Чердаки тем паче, там обосновались голуби. Мама легко договорилась с жильцами о том, чтобы они отказались от пользования прачечной и клетью, за это раз в месяц обещала бесплатно стирать им белье. Выходит, что помещения достались ей даром. И самое необходимое оборудование тоже, котлы для кипячения белья, лохани, скалки и прочее. На самом-то деле все хозяйское, не новое, но вполне пригодное.
Сначала я не принял маминой, так сказать, коммерческой идеи, но потом понял, что за эти годы она, к удивлению, сохранила достаточно энергии. И, между прочим, крошечный начальный капитал. Крон сто пятьдесят — мало, дабы что-либо предпринять, но достаточно, чтоб попробовать.
Мама вымыла пол, соскоблила с плиты и котлов ржавчину и накипь. Я раздобыл у отца своего одноклассника, владельца химического магазина, три ведра известки и два ведра клея. Господин Калмус у Викмана пытался нас живописи учить, что ему не больно-то удалось. Но научил нас грунтовке, и это умение мне сейчас пригодилось. Смешанной с клеем известкой я побелил стены и потолочные своды прачечной и катальной клети. Вдобавок входную лестницу — семь ступенек, — которая выводила под своды прохода между домами. Вымыли до блеска подвальные окна и повесили марлевые занавески. Два медных крана надраили сидолом до сияния. На углу я водрузил фанерную вывеску. По белой масляной краске синими литерами: «Прачечная Аура». Кстати, придумывая название, исходил из оккультного его толкования. И близости звучания к слову пар. Медицинского значения слова аура я тогда еще не знал.
Напоследок забил фанерой разбитые окна на чердаке — от голубей, как ты уже понял, — и протянул веревки для белья. Да, в частной больнице дяди Йонаса разжились старыми бракованными шкафами, куда складывали выглаженное, накрахмаленное и упакованное белье с фамилиями клиентов. Мать просила, чтобы я не слишком выпендривался, но я не мог удержаться. Раздобыл в изготовлявших надгробные плиты мастерских, что у ворот Рахумяэского кладбища, обломки вазалеммаского мрамора и привез их на тележке домой. Кстати, о тележке. Не о той, на которой я мрамор для катка подвез. Я начертил и заказал по чертежу специальную тележку. Вернее, трехколесный велосипед. Сделанный из двух моих старых велосипедов, заново покрашенный, белый фанерный ящик — с надписью «Прачечная Аура», выведенной синим. Привозить грязное белье нам и чистое белье клиентам. Так что два сменных ящика.
Первым клиентом стал господин Веселер. И когда они с женой получили свои отглаженные blitz und blank[44] рубашки, то уверовали в нашу фирму. При этом договорились, что за услуги он освобождает нас от арендной платы за квартиру и, по крайней мере на первое время, за площадь прачечной.
Клиентура создавалась медленно, но росла неуклонно. Я думал, что, после того как дядя Йонас и Линда два или три раза брали меня с собой в Пярну на дачу, они обязательно будут отдавать в стирку свое белье в «Ауру», если мы предложим. Не тут-то было. Дядя Йонас сказал, чтобы я поговорил с его женой. И госпожа Линда ответила: ни в коем случае. Им вроде бы неудобно использовать физический труд моей матери. Если бы у дяди Йонаса имелась должность сестры милосердия или секретаря, который содержит бумаги в порядке, моя мама могла бы у них работать, — но такого у дяди Йонаса нет. Прачкой же — ни за что. По чьей инициативе они заняли такую странную позицию? Но меня это не слишком смутило, и следующим летом, в 37-м, стало быть, году, я отправился по их приглашению в Пярну.
Ну да ладно. Во всяком случае, когда мы с мамой через два месяца подвели первые итоги, выяснилось, что наш начальный капитал растаял, но, сэкономив на аренде, мы все-таки заработали. За два месяца около сорока крон. Разумеется, это были смехо-творные деньги. Зато мы владели действующим предприятием. Конечно, далось нам это немалой ценой. Я накрутил на своем велосипеде-тележке по булыжной мостовой старого города не знаю сколько километров. Сколько белья раскатал — катком с мраморным балластом! Но все это было пустяками по сравнению с тем, как пришлось маяться моей маме.