― Отстань! — заявила девушка, обнимая подушку. — Не трогай меня.
― Наташа, но не лучше ли выговориться, — предположил Володя. — Почему ты так плачешь?
― Как почему? Ты, что не понимаешь?! Я оказалась слабой и беспомощной. Самое дикое, что оказался прав и всего лишь ребенок, наивный ребенок! — Наташа громко всхлипнула. — я должна отомстить, но я не могу… Он…
Больше она говорить не смогла. Володя нежно обнял ее за плечи и не знал, как ее утешить. Он боялся заглянуть ей в глаза и очень жалел, что не взглянул в глаза Сэту.
― Он убил моего отца, — вновь заговорила Наташа. — Он… убил его, понимаешь? Как он может так говорить? Зачем? Ну, зачем? Зачем он вообще сюда пришел?!
И вдруг она замерла, стихла, облизала губы и вопросительно взглянула на Володю.
― Ты видел его глаза?
Юноша отрицательно покачал головой.
― Жаль, — она вытерла слезы с лица. — А я видела. Они такие… мертвые, такие… пустые, как у слепого, но живые, как у обычного человека. И… он такой…
― Какой?
― Не знаю, — Наташа беспощадно ломала пальцы. — Я не уверенно, но… понимаешь, от него не пахло темным.
― Да, я тоже не почувствовал темной магии, но… он…
― Что?
― Он поцеловал тебя?!
Наташа вновь уткнулась в подушку, не зная, что ответить.
― Почему? Зачем? — спрашивал Володя, расхаживая по комнате. — Он… Ты пыталась его убить! Как? Зачем он…? Не понимаю? Наташа! Почему ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь! Это ведь… Почему ты ему это позволила!?
― Я… почему-то я чувствую себя предателем.
― Предателем?
Наташа кивнула.
― Он не был тем, кем я его считала. Нет, он не был убийцей, он…
― Наташа! — чуть не плача, воскликнул Володя. — Ты так на него смотрела и… он тоже…
― Нет, это не то. Он… просто он не такой, как я думала и…
― Какой, не такой?!!
― Ну… его кровь… она… НЕ ЗНАЮ Я!!!
― Ни чего не понимаю, — Володя вновь сел рядом с Наташей.
― Ты просто ревнуешь…
― Я? Ничего подобного!
― Глупый, я же пыталась его убить.
― Ну и что? А он поцеловал тебя!
― Ну и что с того? — простонала Наташа.
― А ты уверенна, что это был поцелуй?
― Ну… Что ты имеешь в виду?
― Ну… Просто я не понимаю, что он хотел этим сказать? Что это значило? Это не нормально, понимаешь! Зачем целовать того, кто пытался тебя убить? Может быть, есть какой-то обряд… или ритуал? Ну, кто поймет этих черных магов?!
― Ты ревнуешь.
― Да! Я ревную!
― Володя это бессмысленно. Я ненавижу его.
― Тогда почему, ты так на него смотрела.
― Он говорил так, будто знает меня…
― Да тебя все Атлантида знает. Ты ведь знаменитость.
― Нет, я имею в виду, что он знает меня, как человека, как личность, как девушку. Понимаешь? Он вел себя, как мой друг…
― Друг!?
― Да…
― Ты бредишь!
― И он… точнее не он, а его кровь! Она показалась мне знакомой. Будто когда-то я уже пила эту кровь… Такую теплую, сладкую, любимую.
Наташа закрыла глаза и, набрав полную грудь воздуха, резко выдохнула. Открыв глаза, она увидела на столе журнал со своим интервью, а на обложке она и ее лучший друг, ее первая любовь — Леша…
Ее подсознание уже все поняло и хотело плакать, а вот сознание это отрицало и совсем не хотело связывать любовь с ненавистью.
Сэт сидел в парке на лавочке. Он держал в руке журнал. Другая рука касалась обложки. Что еще он мог, кроме, как помнить ее…?
«―Наташа, о вашей невероятной карьере, знают практически все, а как насчет личной жизни? У вас есть молодой человек?
― Сейчас я свободна, но думою, что в ближайшее время один мой хороший друг поменяет свой статус в моей жизни.
― Он известный?
― Нет, он самый обычный и этим меня привлекает.
― А из знаменитостей вам кто-нибудь симпатичен.
― Разумеется. Я питаю особую слабость к музыкантам. Люди, которые пишут музыку, люди которые хорошо поют, всегда восхищали меня.
― Вы хотели бы заняться музыкой?
― Нет, не думою, что смогла бы. Я не могу, так чувствовать звуки, как это необходимо для творчества. Нет, лучше я останусь актрисой.
― Но многие актрисы поют. И не все они имеют хорошие голоса, но даже они пользуются популярностью.
― Я считаю, что нужно делать, лишь то, что ты можешь приблизить к совершенству.
― Вас часто видят в оперном театре, на концертах классической музыки. С чем это связанно?
― Ну, разуметься с моей любовью к классической музыке. Я очень люблю классические инструменты. Обожаю скрипку, просто часами могу ее слушать.
― В таком случаи, кто из скрипачей вам нравиться больше всего?