Сэт уронил голову, не выдав ни звука, а Валера ошарашено смотрел на свою руку, замазанную кровью ребенка.
― Сволочь! Дрянь! Малолетняя тварь! — заорал неожиданно Валера и бросился на мальчишку с кулаками.
Только я не позволил ему тронуть этого ребенка. Просто не мог, боясь, что мой друг просто убьет этого мальчишку. Силы у меня было достаточно, что бы не только удержать его, но и оттащить от этого мальчишки.
― Ты что творишь, Валер!? Он всего-навсего ребенок, — тихо, что бы меня не слышал наш пленник спросил я.
― Чего?! Ребенок! Вот именно! Это просто жутко… Он еще ребенок, но души у него уже нет!
― Почему?
― Посмотри на него ему на все плевать. В его глазах пустота. Он бездушное пустое существо, — шептал мне Шпилев в ответ, — заметь не человек, а существо. Я ненавижу таких гордых, бездушный, пустых внутри и высокомерных в виде.
― Но он же не виновен.
― Как это не виновный? А кто тогда виноват? Человек — сам творец своей души!
― Но он дитя. Ему не больше одиннадцати лет.
― Тогда мне его жаль, но он уже мертв.
― Это не значит, что его надо убивать!
― Это не убийство, я облегчу его страдания…
― Изуродовав ему лицо?! Ты в своем уме! — я тряханул Валеру за плечи, и он как-то резко стих.
― Возможно, ты прав, — шепнул он рассеянно.
Больше он не стал не трогать, не бить, ни даже просто разговаривать с Сэтом. Он просто вышел, позвал двух помощников, те вывели Сэта и заперли в подвале.
На этом все как будто бы стихло. Дальше началась рутина. Мы ежедневно отправляли Илье угрозы с требованием сдаться, но ничего не происходило. Илья просто не реагировал. Прошел целый месяц, целый месяц рутинных нервов, будто Вересова не интересовала судьба ученика вовсе, а вся та привязанность была лишь фальшам. Это очень мучило и злило Шпилева, тогда я, совсем не зная, что и делать пошел один к Сэту, даже не зная, что могу сказать этому ребенку.
Помню, как сейчас, в подвале было холодно и сыро. Когда я вошел и спокойно без тени страха посмотрел на меня. Вид у него был все же жутковат. Странная серо-мертвецкая тень лежала на его лице. Бледный, слабый, исхудавший за этот месяц, но уверенно стоящий на ногах. Он просто смотрел на меня своими большими спокойными глазами и молчал.
― Судя по всему Илья не собирается тебя спасать, — хладнокровно сообщил я.
Однако в моем голосе не было ни желания поиздеваться над этим юным замученным ребенком, но мне была крайне важна и интересна его реакция на такой вердикт.
Мальчишка холодно посмотрел на меня, казалось, его не только не напугала, но и не удивило это известие.
― А с чего вы вообще взяли, что он будет меня спасать? — голос мальчишки был тих, но уверенный и спокойный.
― Ну как? Ты его любимый ученик и все такое…
В глазах этого ребенка возникла дерзкая насмешка да же с неким призрением.
― Вы наивны, как дети. Любовь магов к ученикам слишком относительна. Одно дело любить и гордиться талантливыми и совершенно иное в любви к слабым и жалким. Зачем ему отдавать жизнь за чужого ребенка, слабого, бездарного и больного? Зачем бороться за зерно, что никогда не даст плодов? — он говорил спокойно, без слез, истерик и даже обид, просто говорил, сообщал будто все это не касалось его вовсе. — Зачем?
Я смотрел на него и молчал, не зная что сказать и как именно молчать после этих слов. Я не знал насколько он прав и насколько он искренний, и даже думать об этом у меня не получалось, но меня поражало то спокойствие, с которым он говорил эти страшные слова, вынося себе ими приговор. Я даже на миг подумал, что Валера прав и у этого ребенка вовсе нет души.
― Значит, ты думаешь, что он не придет? — спросил я, сев на скамью у стены.
― Надеюсь, — шепнул Сэт.
Он наблюдал за каждым моим движением, но это совсем не походило, на попытку заметить угрозу, а легко, как на простого собеседника.
― Надеюсь? — переспросил я.
― Да, надеюсь. Я очень хочу, что бы он не пришел.
― Потому? — не понял я.
― Неужели вы не понимаете? — спросил он неожиданно редко и эмоционально. Он подошел ко мне и посмотрел мне в глаза.
Я сидел, а он стоял, и наши глаза были напротив друг друга. Я заглянул в его глаза и понял, что Валера все же не прав и у этого мальчишки была душа. Да еще какая!
― Вы же не глупый человек, должны понимать, что черным магом я стал не от сладкой жизни и тем более не от скуки. Мое тело и дух до сих пор не приняли метку. Я стал магом официально, но не реально…
― И ты на это пошел?
― Да, — Сэт опустил глаза и подошел к маленькому окошку из которого струился тоненький совсем слабый свет. — Были причины, — голос его чуть вздрогнул.