— Ты думаешь, — бросил Ронштфельд, сверкнув глазами, — что я позволю какой-то сволочи из будущего рассказывать всем, кем я был при Четвертой Империи? Ты хоть понимаешь, чем может обернуться эта правда для меня, для главкома, для всех КС? Если сегодня дать ход разбирательству, то завтра на нас пойдут не только крейсеры киноидов, но и чего доброго весь алленский флот! По-твоему, кого-то заинтересует, что я, в отличие от героя Зигга, вовремя понял, к чему все это катится, и перешел на сторону восставших, а не дрался до последнего, пока меня бы рвали на куски? Ты хоть знаешь, сколько сотен полегло у входа в тогдашний Командный Центр, когда Зигг глушил их самыми темными приемчиками из арсенала первых высших? Хочешь, чтобы всех собак теперь спустили на меня? Так вот, О'Хара: наши планы изменились. Можешь звать на помощь сотни майоров и снайперов, можешь менять историю, делать все, что захочешь, — но уничтожь Запредельного. Это окончательный приказ.
"SNA" саморазобрался в руке Ронштфельда, и зам главкома исчез, бросив на Майкла последний леденящий взгляд. Тучи сгущались; Майклу с трудом верилось, что Ронштфельд, которого он знал не первый год, порою вспыльчивый, порою жесткий, порою вызывающий усмешку своей чрезмерной подозрительностью, был причастен к Четвертой Империи. Черная эра всплыла в его памяти — обрывки тридцати минут в аду, которые он прожил с глазами, плотно закрытыми ладонью, и с привкусом пепла на губах. Он навсегда запомнил улицу, где вместо стен вздымалось пламя. Город выгорел, оплыв, как воск с тонкой свечи, прежде чем Майкл и Дэним успели добраться до убежища Кратоса и нырнуть в тоннель, вернувший их в спокойное будущее, где "черная эпоха" была всего лишь главой в учебнике, а не ожившим кошмаром, который преследовал двух "солдат времени" снопами алых искр. С тех пор Майкл заново поверил в то, что читал и слышал: образ первых высших, бросивших всю свою силу на достижение маниакальных планов по "перекройке" человечества, вновь предстал перед ним в иссиня-черных красках. Но Ронштфельд был не таким… просто не мог… В нем, отважном воине КС, не хватало размаха, стержня, воображения стратега и дипломатической хитрости; слухи о том, что адмирал Моррис частенько обыгрывал его в политических играх, не были преувеличением. Исполнитель, но не вдохновитель — так подумал Майкл.
— Нашли что-нибудь? — спросил Джонсон. Майкл окатил его пристальным взглядом. На лице майора не дрогнул ни единый мускул.
— Нет, ничего.
— Жаль.
— Мне тоже очень жаль.
Снаружи намечался ливень. За тонким оконным стеклом медленно вырастала стена из капель.
— Подбросишь меня в город? — спросил Джонсон.
— Конечно.
Майкл полез в карман, проверив, не потерял ли он ключи от машины. Толкнув входную дверь, он пропустил Джонсона вперед — лишь за тем, чтобы незаметно прикрепить к его рубашке миниатюрный "маяк".
Время давно перевалило за полдень. Подъезжая к Министерству, генерал О'Хара усмехнулся в адрес собственных мыслей. Его план был прост: теперь он мог проследить за майором до любой точки в пространстве и любого момента во времени. Если же "маяк" вдруг окажется не на том человеке, это станет лучшим доказательством того, что майор ведет двойную игру. Уладив вопрос со слежкой, Майкл направился в кабинет Эксмана. Он смутно помнил, что начальник штаба вызывал его к себе еще с утра.
— Да, я прекрасно знаю, как это называется, — сказал Эксман, прижимая к щеке телефонную трубку. — Даю тебе честное офицерское слово, что он не опасен… да не опасен он, это просто случайность… всякое бывает в жизни… и даже такое… не часто, но бывает… Разберешься? Хорошо… спасибо, Роб, я знал, что на тебя можно рассчитывать… До встречи.
— Мистер Флинн делает вам одолжение за одолжением… — заметил Майкл.
— Где бы он был без меня… — усмехнулся Эксман, дав волю своему цепкому обаянию. — Мы с ним два года отсидели за соседними партами. У Роберта не ладилось с физикой, и если бы я ему не помог, он вряд ли бы набрал пристойный балл.
— Впечатляет… — сказал Майкл не без доли иронии.
— Я сам себя удивил. Физика никогда не была моим профилем.
— С вашим умом — и делать такие заявления?
— Ум здесь не при чем. У меня гуманитарные наклонности.
— Как же случилось, что вы оказались летчиком?
— Спросите у любого из наших коллег, — улыбнулся Эксман, — и он ответит вам, что я всю жизнь мечтал повелевать миром.
— Это правда?
— Безусловно.
На этом участие Эксмана в разговоре закончилось. Майкла всегда удивляла его способность полностью уйти в свои дела, не обращая внимания на то, что он не один. На время паузы мысли Майкла вновь вернулись к Запредельному. Тоннель на базе Хьюза ничем им не помог: воин оставил его, чтобы запутать следы и выиграть время. Но если он действительно решил строить "установку", то одного грузового корабля с оборудованием было явно недостаточно.
Никаких данных с межвременных станций слежения о появлении в эпохе "Quo" чужих кораблей Майкл так и не получил. Впрочем, это не значило, что Запредельный так же тщательно скрывает свои передвижения от простых людей и их примитивной техники. Зная тщеславие высших и памятуя о тирадах Мэдли насчет "неопознанных объектов", Майкл решил воспользоваться местными средствами для того, чтобы узнать, где находится логово воина из будущего.
Если Мэдли знал о полетах кораблей над базой Хьюза, то эта информация непременно попала бы к Эксману. Майкл знал, как опасно играть с этим коварным человеком, но прямой приказ Ронштфельда не оставил ему выбора. Ключом к тайнам Эксмана должен был стать Крэг Винслер: наведя справки, Майкл с удивлением обнаружил, что дело с его финансовыми махинациями уладил отнюдь не Стил, а начальник штаба ВВС. После такой удачи Эксман должен был оставить компромат на Винслера при себе, чем и решил воспользоваться Майкл.
— А генерал Винслер тоже входит в круг тех, кто обязан вам своим спасением? — поинтересовался он.
— Входит, — ответил Эксман, не отрываясь от чтения.
— Удивительно, — произнес Майкл, сжимая невидимые тиски. — Кто-кто, а Винслер должен благодарить вас до конца дней… такое запутанное дело… особенно, если просмотреть бухгалтерские документы, которые по счастливой случайности оказались в моих руках.
Эксман медленно поднял взгляд.
— Судя по тому, что полковник Винслер сделал такую успешную карьеру, вы все же не дали им ход, — продолжил Майкл, наслаждаясь предвкушением того, что начальнику штаба придется помочь ему в обмен на мифические документы, которые он в глаза не видел. Шантажировать самого искусного шантажиста — азарт оправдывал любой риск.
Веки Эксмана дрогнули — так, словно он хотел скрыть первые симптомы раздражения. Внезапно на его губах появилась милая улыбочка, и он спросил:
— К чему вы клоните?
Майкл закусил губу. Эта короткая фраза была эпитафией его надежд.
— У меня фотографическая память, — продолжил Эксман с нескрываемым удовольствием. — Я могу назвать вам все вопросы пресловутой контрольной по физике. Что уж говорить о такой прозаичной вещи, как компромат на генерала Винслера! Если бы я не помнил, что эти самые "материалы" уже много лет хранятся в надежном месте, то вы бы могли преуспеть на ниве шантажа.
— А вы опасный человек, — выдавил из себя Майкл.
— Вы не первый, от кого я это слышу. У вас есть еще что-нибудь, чем я мог бы проверить свою память?
— Нет… — вздохнул Майкл, терпевший поражение за поражением.
— Вот и отлично. Кстати, я звал вас не зря.
— Новая миссия?
— Вы угадали. На днях я связался с адмиралом Ричардсом — вы должны помнить его по "Химмельсбоген". Адмиралу и мне нужно срочно найти надежного пилота… и надежного человека… для проведения новых испытаний истребителя "Шторм".
— Неужели снова? — устало спросил Майкл. — Он же прошел все тесты, и я не понимаю, зачем…
— А у вас есть отличный шанс это выяснить, — мягко перебил его Эксман.