— Значит, вы предлагаете это мне?
— Правильно.
— Как это будет проходить? Когда? Есть ли программа испытаний?
— Об этом вам лучше поговорить с Эмерсоном или Ричардсом.
— А разве вы не обсуждали этот вопрос с адмиралом?
— К сожалению, я его не дослушал.
— В каком смысле?
— В прямом. Вы согласны или нет?
— А вы примете второй вариант?
— От такого шантажиста, как вы? Ни в коем случае, — улыбнулся начальник штаба.
— Рад слышать. Я могу идти?
— Подождите, — сказал Эксман. Привычка останавливать сотрудников для последнего напутствия была чужда начальнику штаба, и Майкл с интересом ожидал его слов. Но Эксман молчал, нервно постукивая карандашом по столу.
— Вы действительно хотите лететь? — спросил он, чуть понизив голос. Майкла насторожил его тон, но смотреть в глаза генерала было все равно, что вглядываться в бесстрастное зеркало.
— не казалось, что шантажистов оставили без права выбора…
— Я сказал вам это как начальник штаба, а спрашиваю как человек, который хорошо знает адмирала Ричардса, причем не с лучшей стороны.
— И с какой же?
— Когда я говорил "не с лучшей", то имел в виду "с плохой".
— Мне сложно вас понять, — сказал Майкл, которому все меньше нравилась эта затея. — Неужели адмирал потопил шесть авианосцев, и вы боитесь, что седьмым станет "Химмельсбоген"? Могу я узнать, что конкретно вы имеете против Ричардса?
— Вы хотите невозможного, — ответил Эксман, и в его голосе появился знакомый Майклу холодок.
— Но как я смогу избежать опасности, если не буду знать, что именно мне угрожает?
— Вы можете.
— Как?
— Отказаться.
— А вы хотите, чтобы я отказался?
Эксман закрыл глаза. Секунды молчания тянулись бесконечной нитью.
— Вам решать, — наконец, ответил он. — Я слишком привык распоряжаться чужими жизнями. Если все-таки согласитесь, желаю вам удачного полета.
Новое предложение Эксмана оказалось таким загадочным, что генерал О'Хара едва не забыл о Джонсоне и "маяке". Отправившись домой через тоннель и наскоро переодевшись в гражданское, он проверил данные прибора слежения. Сенсор на виске передал ему несколько размытых образов; они были похожи на сон, в котором никак не удается сосредоточить взгляд на том или ином предмете. Очертания ступенек, дрожащие, словно капли на стекле, то и дело проваливались в стремительно мчащуюся темноту, которая лишь изредка прерывалась моментальными вспышками.
Джонс в метро, понял Майкл. Выжав из себя последние силы, он открыл тоннель до нужной ему станции. Тоннель получился кривым: слишком большое ускорение швырнуло Майкла прямиком на пол вагона.
— С вами все в порядке? — прозвучал чей-то голос над его ухом.
Майкл едва успел сдержать тяжелый вздох. Перемещение в набитый людьми вагон метро нарушало как минимум половину правил "солдат времени".
— Да… все в порядке… — заверил он, прижав пальцы к виску, чтобы снять сенсор. — Линзы… опять их потерял…
Майкл поднялся и чуть прищурил глаза, чтобы соответствовать своей новой личине. Заботливый вопрос о его здоровье принадлежал девушке лет семнадцати, путешествовавшей в компании парней ее возраста и своеобразного внешнего вида. Взгляд Майкла проследовал от брюнета в тяжелой кожаной куртке с нашивкой "Destroy" и тремя кольцами в левом ухе до низкорослого блондина, простая клетчатая рубашка которого компенсировалась агрессивной татуировкой, занимавшей добрую половину шеи. Третий, вертевший в руках барабанные палочки, казался самым приличным и вел себя неуверенно. Но подлинным украшением компании была, конечно же, она. Волосы глубокого черного цвета обрамляли удивительно правильный овал лица; аккуратные губы контрастировали с жесткой линией теней вокруг живых сероватых глаз, и с почти прозрачным блеском пирсинга. Гипюровая блуза, длинная юбка — все черного цвета — делали ее облик немного таинственным.
— Простите, — сказал Майкл, улыбнувшись и еще больше сощурившись. — Я вас не сильно испугал? Без линз вообще ничего не вижу…
— А я и не знала, — заметила она с тонкой насмешкой, — что лучший военный летчик, оказывается, носит линзы.
На душе у Майкла стало тревожно.
— Вот это новость, так новость… — продолжила она. — И как это вам удавалось так ловко скрывать вашу близорукость все годы службы в ВВС?
Атака легкими насмешками загнала Майкла в угол.
— Ваш отец военный? — спросил он упавшим голосом.
— А вы как считаете? — ответила она, вооружившись невыносимо снисходительным тоном. — Генерал Лесли? О, нет, вряд ли… Тогда, может, генерал Фрэнкс? Нет, у него ведь сын… А может…
Она наклонилась ближе к Майклу. Ее глаза сверкнули хитрым огоньком.
— …может быть, сам Стил? — прошептала она.
Сердце Майкла сжалось в отвратительном предчувствии.
— Вы что, поверили? — спросила она с хитрым смешком. — Одного танца на юбилее Фрэнксов вряд ли хватит, чтобы я и Стил стали одной семьей. А танцевал он, кстати, прекрасно — не то, что современная молодежь… После этого мы мило пообщались за столиком: в борьбе с врагами любая информация пригодится…
— И что вы выяснили? — покорно спросил Майкл.
— Если мне нужно, я любую информацию из человека вытяну, — сказала она без лишней скромности, но и без тени хвастовства. — У меня насчет этого была первоклассная школа. О государственных тайнах мы, понятное дело, не говорили. Рассказывал мне всякие смешные вещи — например, как он поспорил с кем-то, что просунет руку между лопастями пропеллера, и выиграл, потому что никто не додумался заранее оговорить, будет ли пропеллер в этот момент работать… Еще рассказывал, как на войне врач отказался его оперировать, потому что не верил, что с такими ранами можно жить, и как он потом до смерти напугал его на встрече ветеранов…
— Поразительная откровенность…
— Что вас так удивляет? Даже генерал Стил не устоит перед обаянием молодой красивой девушки, — рассмеялась она. — Равно как и девушка вряд ли устоит перед обаянием генерала Стила. Разрешите идти, сэр? Скоро моя остановка. С радостью поболтала бы с вами, но мы арендовали студию всего на несколько часов.
— Подождите! — едва не выкрикнул Майкл. — Вы так и не сказали, кто ваш отец.
— Пусть это останется секретом, — ответила она с легкой, почти невесомой улыбкой.
Майкл смотрел вслед странной компании до тех пор, пока поезд не скрылся в тоннеле. Подозрение насчет того, чью фамилию могла носить очаровательная и смелая собеседница, возникло у него еще во время разговора, но представить дочь этого человека участницей аматорской рок-группы он бы не смог.
— С кем это ты так мило беседовал? — спросил Джонсон.
Появление майора было таким неожиданным, что Майкл отшатнулся от него, задев старичка с потрепанной карманной книжкой. Тот проворчал нечто невразумительное и демонстративно перешел на другой конец вагона.
— Хотел бы я знать, с кем… — тихо ответил Майкл, чувствуя на себе пристальные взгляды пассажиров.
— Мне выходить, — предупредил Джонсон.
— Мне тоже.
Джонсон кивнул, и они сошли на платформу.
— Что там с Эксманом? Он помог тебе?
— Пока я ничего не выяснил.
— Ты говорил, у тебя есть догадки.
— Да, огромное количество.
— Поделишься хотя бы парочкой?
— Почему бы и нет… В последнее время я стал подумывать о том, что грузовые корабли, которыми пользуется Запредельный, не имеют отношения к земному флоту как прошлого, так и будущего.
— Думаешь, Запредельный заключил сделку с марсианами?
— Да нет здесь никаких марсиан и никогда не было, — с легким раздражением ответил Майкл. — Единственный, кто их видел, — это Хьюз.
— Я так и думал, что они выдумка… — произнес Джонсон с наигранной печалью. Майкл бросил на майора скептический взгляд… и знакомое ощущение охватило его с новой силой: эта улыбка, эти глаза, в которых отражался жесткий искусственный свет, — все казалось ему таким знакомым… Шум толпы и грохот поездов провалились в стремительный поток мыслей, которые притягивали все больше отрывочных воспоминаний. И вдруг из этого водоворота вынырнула тень… тень на столе… солдаты… алленские нашивки… Картинка менялась: что-то заставило его поднять взгляд… выше… еще выше… на обладателя тени…