— Кто вы? — тихо спросил Смит.
Майкл обхватил голову руками. Отчаяние толкало на безрассудство.
— Я космический пилот, — проговорил он, бегло, лихорадочно. — Я летал на "Гидрах", истребителях, участвовал в боях за Землю, в войне с киноидами… Я побывал везде… видел рассвет на Марсе, кроваво-алый, как тысячи смертельных ран… летал вдоль дальних рубежей, где зависли громадные алленские линкоры… встречал орионцев… Поймите: я не хочу, чтобы вся наша история оборвалась тогда, когда впервые за сотни лет мы можем стать на ноги и заявить о том, что мы сильны… свободны…
Смит слушал его в испуганном оцепенении. Майкл встряхнул головой, отгоняя отчаяние, посмотрел на руку Эксмана и тихо произнес:
— Вы знаете, что с ним произошло? Откуда эти ожоги?
— Я знаю, но…
— Это останется между нами, — заверил Майкл.
— Все случилось из-за Ричардса, — послушно объяснил Смит. — Я могу ошибиться в деталях, но лет десять назад Эксман попал в группу наблюдателей на испытания. Условия в тот день были совсем неподходящие, и нервы Ричардса не выдержали. Он запротестовал, сказав — несколько в других выражениях, — что в такую погоду не позволит никому рисковать безопасностью его авианосца. Для Эксмана и проекта этот полет был очень важен, поэтому он решил рискнуть. Подготовки у него хватило бы, я в этом не сомневаюсь: Эксман никогда не отличался безрассудством. В последние минуты полета Ричардс запаниковал и приказал кораблю разворачиваться, не предупредив об этом пилота. Все окончилось тем, что при посадке самолет не вписался в полосу. Эксмана чудом спасли из горящей машины; дело замяли, но после того случая он больше не летал.
— Надеюсь, он выдержит. Редко когда бывает, чтобы…
Майкл смолк. След от касания шокера темнел на рубашке Эксмана чуть ниже сердца.
— Вы слышите меня? — спросил Майкл, наклонившись к его лицу.
Глаза Эксмана приоткрылись.
— О'Хара… — прошептал он, скривившись от боли. Смит, ушедший в свои мысли, вздрогнул и уронил очки.
— Как вы? В порядке?
— Бывало и… — начал Эксман, но фраза так и осталась неоконченной. Лицо генерала смертельно побелело, когда из глухой стены возник Зиггард Цвайфель — так мало похожий на себя, что Майкл узнал его только по шраму, цвету глаз и волос. В первые секунды он даже подумал, что это не Координатор, а его "часть", дежурный двойник.
— Так, так, так… — насмешливо бросил Координатор. Майкл сжался. Эксман замер. Смит вздрогнул и снова выронил очки. Зиггард приблизился к их компании, вертя в руках губную гармошку.
— Сто лет так не веселился, — заметил он, отсмеявшись хриплым смехом. — Наша стена дала трещину, но Координатор не даст ей упасть, верно, бойцы?
Не услышав в ответ ни единого слова, Зиггард криво усмехнулся, вытер гармошку о рукав и добавил:
— Ну, что, бойцы: кто своим непослушанием отвлек меня от музыкальной самодеятельности? Почему в эпохе больше лазеров, чем на складе Авеса? Кто виноват? О'Хара, ты нервный какой-то. Тебя смущает мой визит?
— Не меня… — проговорил Майкл, чей взволнованный взгляд метался между Смитом и Эксманом.
— Да брось ты! — отмахнулся Цвайфель. — Я всегда рад открыть глаза на правду парочке слабых, угнетенных людишек. Не в этом ли высшее призвание высшего? Сказать честно, мне больше нравится вешать, но тут такой ненадежный потолок… не ровен час, свалится нам на голову, кто же тогда будет эпоху беречь-то…
Зиггард снова усмехнулся. Майкл хотел ответить на его реплику, но ему не хватило слов. Смит поправил очки, чье разбитое стеклышко делало его глаз чем-то похожим на кошачий.
— Думаю, нашим доблестным генералам будет полезно узнать, — продолжил Цвайфель, — что их милая Реальность кишит различными перемещенцами во времени вроде того же О'Хара, а вдобавок и целой толпой инопланетных резидентов, да и вообще, держится она на честном слове господина Цвайфеля, он же я, он же уроженец Черной эры, до которой у вас, друзья мои, весьма мало шансов дожить.
— Зачем ты это делаешь?
— Эх, боец, боец… Рудольф не спрашивал моего разрешения, прежде чем выслать в эпоху спецназ, вот я и решил так же добросовестно выполнять свои обязанности, за которые мне, кстати, не платят. От бедняг каэровцев мало что осталось… не стоило им лезть под горячую руку… А ты, боец, не забывай о своей миссии — и запомни, вдруг пригодится: если Руди или кто-нибудь еще из старых дворняжек посмеют тебе мешать, зови меня, я сыграю им на флейте. Вот и все, друзья-товарищи. Увидимся.
Уход Цвайфеля вырвал из груди Майкла вздох облегчения.
— Вы в порядке? — спросил он, обернувшись к Эксману. Тот слабо кивнул. Майкл взглянул на Смита, но генерал развеял его опасения: вопреки всему, что свалилось на его голову за последние полчаса, он был на удивление спокоен.
— О'Хара, — тихо проговорил Эксман. — Вы тоже… из них?
— Я космический пилот, — грустно улыбнулся Майкл.
— По правде говоря, — заметил Эксман, — вы всегда казались мне немного странным.
— Вот как? Почему?
— Вы мало интересуетесь политикой. Вы редко ошибаетесь. Редко едите. Часто исчезаете куда-то, но никто этого как бы не замечает. Мне продолжить?
— Не стоит, я и так разоблачен.
Майкл скользнул ладонью по лбу. Если намек Зиггарда был правдив и за появлением каэровцев действительно стоял Ронштфельд, то жизнь тех, кого знал Майкл, теперь находилась в двойной опасности. Он ужаснулся, подумав, что может ожидать Эксмана и Смита, если выяснится, что они оказались причастны еще и к его странному союзу с Цвайфелем.
— Останьтесь с Эксманом, — прошептал он, отозвав Смита в сторону. — Через пару часов все придет в норму, я уверен. Если нет, вызывайте медиков, везите его в больницу, делайте все, что потребуется, но главное — никому не рассказывайте, кого вы видели и что узнали. Я даю вам ресивер, вот он, через него вы сможете связаться с мной, если вам будет угрожать серьезная опасность. А я пойду.
— Удачи вам, — сказал Смит, немного растерянно, но с добродушной улыбкой. Майкл невольно улыбнулся в ответ. Сын другой эпохи, он никогда не разделял полунасмешливого отношения к людям из прошлого, которое — в шутку или серьезно, — высказывало большинство его друзей. В их сложном мире, где нити времени и пространства сплелись в запутанный клубок, победители очень часто оказывались побежденными, и поверить в то, что Командование КС попалось на крючок алленов, было не так уж проблематично. Однако Майкл такой мысли не допускал. Кто-кто, а Ронштфельд всегда был ярым врагом их соседей по Галактике: от одного упоминания алленов его выдержка мгновенно сдавала позиции. Сыграть на нужных струнах и вернуть право на жизнь для Эксмана, Смита, а может, и Джонсона, — задавшись этой целью, Майкл сдался безоружной ночи, в глубинах которой все четче проступали отрывочные точки звезд.
XXIV
— Пять утра… — простонал Джонсон, откинувшись на спинку кресла. — Если спасение Земли и дальше пойдет в таком духе, то до нашей победы я, пожалуй, не дотяну…
— Тебе бы энтузиазм Ронштфельда, — отозвался Майкл, вглядываясь в экран.
— Он-то здесь при чем?
— Не будь он таким деловитым, тебе бы не пришлось вставать в такую рань. С другой стороны, ты мог бы вообще не проснуться, будь зам главкома хоть чуточку расторопней.
— Интересная теория, — усмехнулся Джонсон. — Может, объяснишь по-человечески, где ты добыл "Гидру" и почему мы здесь?
— Вчера на меня напали.
— Тоже мне новость…
— Это были воины КР. В чужую эпоху без согласования с Координатором их мог послать только Ронштфельд. Видимо, он решил от меня избавиться.
— И это все? — спросил Джонсон.
— Все?.. Они вообще-то меня убить хотели.
Реакция майора привела Майкла в уныние. Он до сих пор не знал, чем окончилась история с Эксманом, да и за собственную судьбу поручиться уже не мог.
— Нет, я… не обращай внимания, — посмеиваясь, ответил Джонсон. Тусклый свет отражался в его глазах едкими огоньками, а пальцы выбивали бодрую дробь.