Тогда с высоток, где наблюдал за сражением Наполеон со своими маршалами, начали упорно и непрерывно стрелять французские пушки. В карете русского императора сидел бледный и, кажется, раненный осколком гранаты, обер-гофмаршал граф Толстой. А сам император Александр уже давно ускакал верхом и находился в трех верстах от сражения. К вечеру оно было окончательно проиграно.
Наполеон приказал оказать медицинскую помощь не только французам, раненным в этот день, но даже австрийцам и русским.
Итак, генерал Мак из-за своей бездарной торопливости потерял целую армию. Эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл растерялись и долго не подавали признаков жизни. На дороге около Эцельсдорфа в беспорядке, с какой-то угрюмой поспешностью двигалась русская армия. Повторяли среди офицеров слова Наполеона по поводу разгромленной армии австрийцев, но уже будто бы предрекая судьбу русских: «Эту русскую армию, которую английское золото перенесло сюда с конца света, мы заставим испытать ту же участь».
По приказанию Кутузова Багратион с четырехтысячным авангардом голодных, разутых, промокших русских солдат, по горам и трясинам вышел на венскую дорогу за несколько часов до французских передовых отрядов. Чтобы спасти остальную российскую армию, Багратион должен был держаться против Наполеона сутки, ибо именно сутки требовались Кутузову, чтобы с обозами и всей остальной армией уйти подальше. Король неаполитанский Мюрат, примчавшийся с кавалерией, и красуясь (как обычно) в развевающихся перьях и лентах, был озадачен. Он принял ослабленный отряд Багратиона за всю русскую армию. Не зная, на что решиться, Мюрат предложил князю Багратиону перемирие. Узнав об этом, Бонапарт пришел в бешенство и послал двоюродному брату свирепое письмо, где требовал напасть на русских и уничтожить их. Сам же Бонапарт двинулся вслед за кавалерией ускоренным маршем.
И тогда началось сражение, про которое Наполеон позже напишет: «Несколько русских батальонов проявили бесстрашие». Геройски сражались пехота, гусары, артиллерия и егеря. Почти весь авангард Багратиона оказался уничтоженным, только остаток истекающих кровью, но не потерявших организованности героев присоединились к армии Кутузова. А артиллерия Наполеона, выстроившись правильными рядами, каждые десять секунд посылала вдогонку тяжело уползавшим русским войскам ядра и гранаты, которые шлепались в середину толпы обессилевших людей. Остался живым, получив легкое ранение, егерский поручик Петров.
Еще до начала сражения был окружен и захвачен эскадрон французских кавалеристов. Император Александр счел этот эпизод благоприятным предзнаменованием. Возгоревшись желанием нанести поражение покорителю Европы, он почти устранил Кутузова от главнокомандованья.
Однако, увидев несколько убитых и раненых русских солдат, он взволновался и сказал кому-то из своей свиты по-французски:
– Какая ужасная вещь война… – и повторил: – Какая ужасная война… О, это страшно…
Но все придворные заговорили о славе русского оружия, о замечательном прозрении государя, о дисциплинированных, отчетливо действующих, хорошо подготовленных союзниках – пруссаках и австрийцах. Император Александр приободрился и приказал Кутузову продолжать военные действия. Впрочем, толку от этого было мало.
Русские войска сделали два дневных перехода, и французские аванпосты предусмотрительно отступали после перестрелок до самого 20 ноября 1805 года, пока не показалось селение Аустерлиц.
Отойдя в сторону с графом Толстым, Кутузов довольно долго объяснял ему что-то, относящееся к предстоящим военным действиям. Затем, после состоявшегося военного совета, где вместе с Кутузовым, рослым Милорадовичем и маленьким Дохтуровым был в основном необычайно осанистый и представительный австрийский и прусский генералитет, который сразу возымел главенствующее положение, Кутузов негромко произнес:
– Я думаю, мы проиграем это сражение…
– Но… – начал было возражать представитель гофкригсрата генерал Вейротер, – сам великий Суворов никогда не ставил себя в положение атакованного. Он атаковал сам…
Кутузов пожал плечами и перестал слушать генерала. А Вейротер продолжал доказывать кому-то другому:
– На войне не всегда оправдывает себя опытность и выжидание старых кунктаторов[4]… – Он высказал это, конечно, вполголоса. Но Кутузов расслышал. Впрочем, от него уже ничего не зависело.
VI
Погода с самого начала установилась отвратительная. Резкий северо-западный ветер вздымал свинцовые волны Балтики, срывая с шипящих гребней мутную пену. Даже чайки со стонами жались к скалистым островам, а некоторые пытались садиться на реи и палубы кораблей. В составе десантного корпуса, на одном из кораблей военного флота, Александр Сеславин отплыл 12 сентября из Кронштадта. Флот направился к берегам Шведской Померании. Это было первое морское путешествие Сеславина. На его счастье, он легко перенес бесконечное раскачивание водной стихии, от которого многим солдатам и офицерам становилось дурно и заканчивалось тяжелой рвотой.