II
Артиллерийский и Инженерный шляхетский корпус находился на Петербургском острове и помещался в деревянных зданиях, обнесенных невысокой оградой. Там в камерах, как прозывались комнаты для повседневной жизни кадетов, они и спали. А обучались в классах для различных наук. Поступившие в корпус недоросли из дворянства (всего около четырехсот) разделялись по возрасту на три роты.
Корпус готовил офицеров для артиллерии и инженерных войск. Здесь в свое время обучались, например, с одной стороны – Кутузов, будущий избавитель России, а с другой – Аракчеев, будущий временщик и жестокий требователь субординаций и фрунтовых муштровок, беспощадный экзекутор своих крепостных и служащих по его ведомствам солдат, но и неустанно допекавший дисциплинарными требованиями офицерство, не принимая во внимание родовитость, титулованность, а иной раз возраст и заслуги. Через необычайное доверие, конфиденциальность и попущение генерал сей, особо приближенный к августейшим особам, имел чрезвычайную власть и при императоре Павле, и, как ни странно, при сыне его Александре Благословенном. Рассуждая же с чисто военной точки зрения, Аракчеев сделал очень много полезных преобразований и улучшений в российской артиллерии. Это признавали, хоть и терпеть не могли жестокосердого временщика, тот же Михайло Илларионович Кутузов, да и непремиримый строптивец, будущий геройский водитель войск Ермолов, служивший в молодые годы корпусным офицером. Получили образование в шляхетском корпусе многие славные в будущем военачальники и герои, но это к слову…
Директор корпуса генерал Петр Иванович Мелиссино встретил Сеславиных с добродушным видом (тем более что о приеме отпрысков бедного тверского дворянина договор состоялся с самим цесаревичем).
– Хоть и малы еще, а видно – молодцы будут, – не без лукавого намека заявил Мелиссино Никите Сеславину и подмигнул дежурному офицеру. – У нас подобру-поздорову встречают, а за излишнее озорство порцию розог виновникам сполна отпускают. Так что проштрафимшимся быть не советую.
И пошло, понеслось своим чередом обучение отроков во славу государства и армии Российской.
Батюшка Никита Степанович отбыл из Петербурга в Тверскую губернию, а сынки остались в гордом строгой надменностию своею стольном Санкт-Петербурге. Предстояло им постигать артиллерийскую и инженерную науку под усердным надзиранием своих учителей, людей почтенных, знающих свой предмет и с любовью передающих его своим ученикам. Тщанием генерала Мелиссино в корпусе расширено было преподавание общеобразовательных дисциплин, иностранных языков, а так же физической подготовки будущих офицеров.
Итак, братья Сеславины увидели Петербург, узнали фрунт и жесткое казарменное воспитание. За изучение военных наук взялись рьяно, и время полетело незаметно над классами, манежем и плацем.
Павел, и правда, часто наведовался в шляхетский корпус и будучи еще цесаревичем, и после внезапно умершей своей матери став императором Всероссийским. Поклонник военной системы прусского короля Фридриха II, он испытывал особую страсть к фрунту, маршировке «журавлиным шагом», к косам, пудреным буклям и ботфортам.
Искореняя ненавистный ему екатерининский дух, Павел приказал одеть войска в неудобные, куцые мундиры прусского образца, стеснявшие движения, но соответствующие достижению немецкой стойки и выправки. И по всей России, во всех гарнизонах и корпусах начался неистовый, неотвратимый, жесточайший период немецкой шагистики. Словно угрожающий бедой, раздавался везде рокот барабанов и визгливый свист флейт, перекликающихся иной раз зимой с змеиным шипением метелицы.