– Тебе нужен приличный ужин, – сказала баронесса. – Давай повеселимся и забудем на время нашего дорогого фюрера и его чертову партию.
– Ты очень изменилась, – заметил Макс. – Было время, когда ты думала, что они возрождают Германию.
– Это время давно прошло, Макс. Ты помнишь старый анекдот о том, кто заведует сумасшедшим домом? Я думаю, что знаю ответ.
– Не говори этого вслух, мутти. Пойдем поищем Дольфо. – Когда они спускались по лестнице, он поинтересовался: – Роза чем-то встревожена?
– У нее есть основания. Ее муж, Хайни, – еврей. Его не отправили в концлагерь, поскольку он электронный гений. Но в последнее время из СС доходят всякие слухи.
– Неужели это никогда не кончится? – устало сказал Макс.
Они вошли в бар и сели на диван в углу. В баре появился Галланд. Макс вскочил и обнял его: «Ты – молодец, Дольфо». – Он потрогал его Рыцарский крест.
– Я – молодец? – Галланд отстранился от Макса на расстояние вытянутой руки. – Ты ужасно выглядишь. Немного штабной работы, полковник, – вот что вам необходимо.
– Полковник? – удивилась Эльза.
– Ну, пока еще подполковник. Ему предложили вернуться в Россию, а он порвал приказ.
– Я не могу не летать, Дольфо, – сказал Макс. – Я не умею летать на письменном столе.
– Хорошо. Поработай в штабе, а потом я отпущу тебя. На Ла-Манш, как в старые добрые времена.
– Прекрасно, – заключила Эльза. – Мы будем есть?
В тот же вечер в Лондоне Сара Диксон встречалась с Родригишем в итальянском ресторанчике на Уэстборн-гроув.
– У меня неожиданная новость, – сообщила она, усаживаясь. – Меня переводят в Управление специальных операций на Бейкер-стрит.
– Вот это да, – сказал он. У него на столе стояла уже початая бутылка красного вина, и он наполнил ее бокал. – УСО руководит всей нелегальной работой в Европе.
– Как бы мне хотелось добыть что-нибудь важное после всей той чепухи, с которой я возилась последние два года. – Она сжала его руку. – Я так взволнована, Фернанду.
– Я вас понимаю. – Он наклонился и нежно ее поцеловал.
В сентябре 1943 года союзные войска высадились в Италии. Отозванный из своей эскадрильи Гарри Келсо докладывал о прибытии офицеру штаба транспортной авиации, расположившемуся в каирской гостинице «Шепердс».
– Вам светит Англия, сэр, – сказал офицер. – «Дакота» с дозаправкой на Мальте, а потом в Гибралтаре. Один из пилотов заболел. Полетите вторым пилотом?
– Конечно, – ответил Гарри.
На аэродроме, в комнате отдыха экипажей, он познакомился с первым пилотом, старшим лейтенантом Джонсоном.
– Это будет обычный небоевой рейс. Полдюжины пассажиров, – объяснил Джонсон.
– Какие-нибудь важные птицы?
– Два генерала. Они уже все в салоне.
Гарри вошел в салон. Там сидели подполковник, пара майоров и двое в штатском. Все они выпивали и весело смеялись.
– А-а, вот и вы! – раздалось сзади. Обернувшись, Гарри обнаружил Дугала Манро. Он спросил: – Эта встреча не случайная, бригадир?
– Бросьте, неужели я похож на подобного типа? – ответил Манро.
– Вообще-то, да.
– Бросьте. С тех пор как мы с вами в последний раз встречались, вы стали героем, так же как и ваш брат.
– Макс? Как он?
– Сбил Бог знает сколько русских самолетов. Сейчас на штабной работе в Берлине. Теперь он подполковник.
– Молодец Макс.
– А вы знаете, что Тедди Уэста назначили вице-маршалом авиации?
– Нет. – Гарри был искренне рад. – Как поживает ваша племянница, добрый доктор?
– Молли? Убивается на работе. Вы ей понравились, Гарри. Я только что общался с Эйзенхауэром, и в разговоре было упомянуто ваше имя.
Гарри был озадачен: «Неужели?»
– Он удивлен, что вы не перевелись к своим.
– А кто же это свои?
– Три эскадрильи «орлов» в Королевских ВВС, Гарри. В сентябре сорок второго они были переподчинены Восьмой воздушной армии США.
– Я знаю, – ответил Гарри. – Большинство из тех, кто перевелся, посылали в Америку инструкторами. Кому это надо?
– Эйзенхауэр, похоже, думает, что вы предаете своих.
– Сильно сказано, – ответил Гарри. – Я начинал в британских ВВС, я и закончу в британских ВВС. Так поступил и мой старик в Первую мировую.
Приехав в Англию, Гарри получил двухнедельный отпуск и отправился в маленький домик, купленный им поблизости от Фарли-Филда. Он бродил по каменистому пляжу и вспоминал воздушные бои, свое падение в Ла-Манш и погибших товарищей. Однажды в конце сентября, холодным дождливым днем, он стоял на берегу и бросал камешки. К пляжу подъехал штабной автомобиль ВВС. Из него выскочил сержант, раскрыл зонтик и распахнул заднюю дверцу. Оттуда появился Тедди Уэст в шикарном вице-маршальском мундире. «Гарри! – помахал он рукой. – Рад тебя видеть».
Гарри поспешил ему навстречу, и они пожали друг другу руки. «Я рад, что вы приехали, сэр».
– Залезай в машину, едем к тебе. Нужно многое обсудить.
В машине Уэст продолжил: «Американцы все еще не оставили попыток заполучить тебя, Гарри. Официально ты до сих пор числишься финном, но это не может продолжаться вечно. У меня есть предложение».
– Какое именно, сэр?
– У Манро секретная база в Колд-Харборе, в Корнуолле. Ты можешь быть там полезен.
– Каковы будут мои обязанности?
– Совершать ночные рейсы во Францию. Испытывать захваченные самолеты. Будешь в некотором роде моим помощником, а это обеспечит тебе определенный уровень защиты, если в ней возникнет нужда. – Уэст раскрыл сумку и достал оттуда новый мундир. – Извини меня, Гарри, но я побывал у твоего портного. Он пришлет тебе счет. Ты теперь – подполковник авиации. Это, насколько я знаю, уравнивает тебя в звании с твоим братом.
– Бог мой! – воскликнул Гарри. – Не знаю, что сказать.
– Просто надень новый мундир, будь умницей, и мы пойдем в паб, пообедаем.
Эндшпиль
1943–1944
Весь октябрь, служа под началом Уэста, Гарри инспектировал эскадрильи и проверял их готовность к тому, что должно было случиться в 1944 году, – высадке в Европе. Это была нудная, но необходимая работа. По иронии судьбы Макс исполнял схожие поручения Галланда, в основном во Франции, хотя он много времени проводил в Берлине. Как и Гарри, он рвался в бой, но Галланд требовал от него терпения.
Единственным человеком, не желавшим проявлять терпение, была баронесса Эльза фон Хальдер. В начале года гестапо провело облаву на евреев, которые были женаты на немках. Более трехсот немецких женщин собрались перед центральным управлением гестапо, чтобы выразить свой протест. В первом ряду демонстранток рядом со своей горничной Розой Штайн, чей муж был арестован, стояла Эльза. Гиммлеру, который наблюдал за всем этим из окна вместе с Буби Хартманом, не понравилось то, что он увидел.
– Порядочные немецкие женщины устраивают уличную демонстрацию, и их поддерживает баронесса из знатнейшего рода. Это даже больший позор, чем то, что они вышли замуж за евреев.
Буби Хартман абсолютно ничего не имел против евреев. Более того, у него была страшная тайна: его прабабка по материнской линии была еврейкой. Слава Богу, все это было в таком далеком прошлом, что всплыть не могло.
– Многие промышленники выразили протест, – заметил Буби. – Все эти люди – высококлассные профессионалы, они достояние рейха. Я припоминаю, что несколько месяцев назад вы указывали фюреру на их полезность.
Гиммлер мрачно кивнул, соглашаясь с Буби: «Вы правы. Животные, но если их можно использовать…» Он пожал плечами.
– Очень жаль, – продолжил Буби, – что министр пропаганды ничего не хочет об этом слышать. Это сделано по его прямому приказу.
– Этот идиот Геббельс! Вечно он сморозит какую-нибудь глупость.
– Фюрер будет недоволен. Позволю себе предложить вам, рейхсфюрер, поговорить с ним. Это поставит Геббельса в дурацкое положение.
– Вы правы, Хартман, ради этого стоит пойти к фюреру.
Хартман уже собрался было выйти из кабинета, но Гиммлер остановил его: «Да, еще одно. Баронесса фон Хальдер оказалась в неподходящей компании. Тот факт, что ее сын – один из наших героев, не спасет ее».