– И ты.
Прежде чем она успела ответить, дверь снова отворилась и появилась Жюли Легранд.
– Как наш чудо-мальчик?
– Десять швов, и он как новенький. За исключением мундира.
– Сейчас посмотрим, что у нас есть в кладовке, – сказала Жюли.
Гарри и Молли последовали за ней, в самом конце коридора Жюли открыла дверь, и они вошли. Это была пещера Али-Бабы: на огромном столе штабелями лежали пистолеты и автоматическое оружие, британские и немецкие мундиры, французская гражданская одежда.
– Дайте ему хороший, удобный свитер и какие-нибудь брюки, – сказала Молли. – Хорошо накормите. А потом я уложу его в постель.
Жюли пожала плечами: «Действуйте сами, Гарри. Здесь есть все, что вам может понадобиться. Нижнее белье, рубашки, ботинки и носки».
– Увидимся в библиотеке, – сказала Молли и вышла из комнаты вслед за Жюли.
Они спустились на кухню, где Жюли занялась готовкой.
– Он не для вас, шери, – сказала Жюли, проверяя курицу в духовке.
– Он вообще ни для кого, – сказала Молли.
– Тогда зачем вся эта суета? Он уже пожил сверх отведенного ему времени.
– Идет война, Жюли. Берешь то, что есть.
Позже, после импровизированного обеда, приготовленного Жюли, Гарри полулежал на подушке в постели и курил сигарету. Дверь щелкнула и открылась, и через мгновение Молли оказалась в постели рядом с ним. Он обнял ее одной рукой.
– Что с нами будет, Гарри?
– Кто знает? – сказал он, прижимая ее к себе в безмолвной темноте.
Два дня спустя, когда Гарри и Молли приехали на Хастон-плейс, их встретил Джек Картер. Он поздоровался с Гарри за руку: «Рад видеть вас целым и невредимым».
Из гостиной раздавался смех, и Картер отвел их туда. В комнате находились Манро, Уэст и генерал-майор американец. В кресле у окна Гарри с удивлением обнаружил генерала Эйзенхауэра.
Молли подошла к генерал-майору и чмокнула его в щеку:
– Здравствуй, папа.
Эйзенхауэр поднялся и протянул Гарри руку: «Подполковник, вы знакомы с отцом Молли Томом Собелом?»
Собел был среднего роста, черноволосым и черноусым. Его рукопожатие оказалось крепким: «Большая честь – познакомиться с вами».
– Отлично. Теперь перейдем от комплиментов к делу, – сказал Эйзенхауэр. – Я дал вам неделю, – обратился он к Гарри.
В комнате повисло молчание. Эйзенхауэр произнес: «Я могу вам просто приказать».
Но тут в разговор вступил Уэст. Его голос звучал сдержанно: «По существующему между нами соглашению летчик, заступивший на вахту в британских ВВС, должен полностью отработать свой график. Подполковник Келсо только что приступил к очень важной работе в эскадрилье, выполняющей специальные миссии. Ему еще предстоит выполнить пятьдесят девять заданий. Некоторые из них связаны с вашей транспортировкой, сэр».
Эйзенхауэр долго, не мигая, смотрел на Уэста, после чего расхохотался. Даже Собел улыбнулся. «Вы хитрая лиса, – проговорил Эйзенхауэр. – И вы, бригадный генерал. Хорошо, сдаюсь, но я хочу, чтобы он сегодня же был в американском мундире. – Он повернулся к Гарри: – Это приказ, полковник».
Манро улыбнулся: «По правде говоря, мы обо всем позаботились, генерал. Мы с вице-маршалом Уэстом поговорили вчера с портным полковника Келсо. Он согласен принять срочный заказ. Как вы знаете, сегодня в три он должен быть в гостинице „Коннот“ и получить из рук генерала де Голля орден Почетного легиона».
– О Боже, – простонал Гарри.
– А завтра утром, в одиннадцать часов, ему предстоит прибыть в Букингемский дворец и получить свой второй орден «За безупречную службу».
Эйзенхауэр улыбнулся и сказал Гарри: «Полагаю, что это вас практически доконает».
От портного Гарри вышел одетый в широкие кремовые брюки и коричневый походный китель, популярный у американских летчиков. Серебряные «крылышки» сияли у него на левой стороне груди, под орденами. Эмблема английских ВВС была прикреплена на правой стороне груди.
– Ты здорово выглядишь, – сказала Молли. – Очень эффектно. – Она посмотрела на часы и взяла его под руку. – Нам надо поторопиться.
В «Конноте» к ним подошел молодой французский капитан.
– Полковник Келсо? – Он с сомнением посмотрел на Молли. – Молодая леди с вами?
– Да. В соответствии с приказом генерала Эйзенхауэра. Это доктор Собел.
– А-а, понятно. – Капитан одарил ее своей самой обаятельной улыбкой. – Если вас не затруднит, следуйте за мной. – Когда они поднялись наверх, он добавил: – Полковник Жобер ожидает у генерала. Он хочет поблагодарить вас лично.
Когда они дошли до апартаментов де Голля, капитан открыл дверь и вошел первым. Генерал де Голль сидел у окна за кофейным столиком, на котором лежала сафьяновая коробочка.
Стоявший рядом полковник Жобер бросился к Гарри и обнял его.
– Я навсегда запомню ваш героический поступок. Вы спасли мне жизнь!
– Разрешите представить вам доктора Собел. Она находится здесь по требованию верховного главнокомандующего.
– Прекрасно. – Жобер повернулся к де Голлю, который прикуривал в этот момент сигарету и не проявлял, казалось, никакого интереса к тому, что происходит. – Вы позволите, генерал?
Генерал де Голль кивнул, и Жобер открыл шкатулку, вынул оттуда знаки отличия кавалера ордена Почетного легиона и прикрепил их к кителю Гарри. Он расцеловал Гарри в обе щеки, отступил назад и отдал честь.
Здесь заговорил генерал де Голль: «Республика благодарит вас, полковник, но теперь, надеюсь, вы нас извините. Много дел».
Гарри небрежно отдал ему честь. Капитан открыл дверь, и Гарри с Молли вышли. На лестнице у них случился приступ смеха.
– Республика благодарит вас, – сказала она низким голосом. – Этому человеку никто не нравится. Он даже не испытывает чувства благодарности.
К гостинице подъехало такси и высадило каких-то пассажиров, Молли помахала водителю рукой.
– Мне сегодня в госпиталь в ночную смену. – Она поцеловала Гарри в щеку, села в такси и уехала.
Гарри столь стремительно уничтожил два «Ме-109», что немецкий авиадиспетчер в Ферманвиле не мог понять, что же произошло. А поскольку запасная частота не прослушивалась, разговоры Макса с Гарри и Зеком Экландом не были записаны. Вернувшись на базу, Макс рассказал, как двое его товарищей первыми вступили в огневой контакт. Он видел, как они упали вместе с «харрикейном». Он не упомянул в своем отчете и «лисандр». Ему поверили. Да и кто бы осмелился сомневаться в рассказе Черного Барона?
Прибыв в Берлин, он узнал, что Эльза переехала в их загородный дом, и поспешил к ней. Как всегда, она была очень рада его приезду и много суетилась.
– Нет, мутти. Подожди, сначала послушай. Мне надо тебе кое-что рассказать.
Когда он закончил свой рассказ, Эльза сидела абсолютно потрясенная.
– Боже мой! Просто чудо!
– Да. Он вышел из этой передряги целым и невредимым, а это главное. Что же касается его слов по поводу Гиммлера… Ты что думаешь?
– Откуда он может об этом знать?
– Я могу лишь предполагать. Он прикрывал самолет под названием «лисандр». На этих машинах союзники забрасывают и вывозят агентов во Франции. А это означает, что он работает на разведку.
На лице Эльзы можно было впервые прочесть явную панику: «Что же мне делать?»
– Будь осторожна, мутти, очень осторожна. Общайся с Герингом, будь мила со всеми остальными, а если фюрер на каком-нибудь приеме заговорит с тобой, покажи ему, как ты ослеплена его величием. Все просто.
В ее глазах стояли слезы: «Прости меня, Макс. Я так виновата».
– Ничего, мутти. Мы все были не правы. Мы помогли взрастить чудовище, и теперь оно готово нас сожрать.
Три дня спустя по вызову Гиммлера Буби Хартман прилетел в Вевельсбург. На погруженном во тьму аэродромном поле его ждал «мерседес» с шофером. Рейхсфюрер уже без малого неделю как удалился в Вевельсбург. Когда «мерседес» подъехал ближе, стали хорошо видны башни и зубчатые стены замка. В окнах горел свет, а на подъемном мосту факелы. Все это напоминало декорацию для съемок исторического фильма. Буби ненавидел это место.