Третьего августа 986 года по стандартному земному календарю Имперский Флот во всём своём величии вынырнул из гиперпространства и окружил мятежную планету Антея. Среди множества кораблей выделялись семь мановаров: два — с Великородины, три — с Милославии, один — с Бжезинки, и ещё один принадлежал Анджело Иммолато. Охранитель весьма удачно закончил свои дела на Рейвенхольде и теперь возглавил священный поход. Исполинские корабли шли в сопровождении небольших бригов, пинасов и шняв, которые походили на маленьких рыбок в тени исполинских китов. А у врагов Империи не было такого количества судов, и поэтому дни предателей были сочтены.
Из ангаров, расположенных на верхней палубе мановаров, вылетели тяжёлые бомбардировщики класса «Серафим». Подобно молниям, они рассекли розовато-бежевые лёгкие облака, под которыми открылся вид на поражённый мятежом город. Точечными ударами самолёты ликвидировали лазерные системы обороны, установленные на крышах небоскрёбов.
Битва за Антею началась.
Если капитанский мостик «Святого Александра» был построен в традициях Великородины, то на мановаре Охранительного Бюро он напоминал белларминский дворец — мрачный и величественный. Вдоль стен с высокими окнами стояли компьютерные терминалы, за которыми работали офицеры связи. По сравнению с великолепными мраморными колоннами и сводчатыми потолками люди казались муравьями, ничтожествами перед ликом Бога-Императора.
Иммолато наблюдал за вторжением через широкое окно, за которым виднелся золочёный нос корабля. Красный бионический глаз охранителя зловеще светился в полумраке космоса, лишь тускло подсвеченном лампами, а алый плащ отражался на мраморном полу мостика, словно полоска крови. Вокруг Ужаса Беллармино столпились адъютанты в строгой чёрной форме, а также клерки и младшие охранители в гражданских костюмах.
— Сэр, первичная система защиты уничтожена, — доложил Вильгельм Айзенштайн, который стоял справа от своего начальника.
Поскольку на корабле Иммолато служили люди с совершенно разных планет — от Беллармино до Кригсхайма, говорили все они на общеимперском.
— Хорошо, Айзенштайн, — холодным механическим голосом проскрипел Анджело, — наши разведчики отметили присутствие лидеров противника на Имперской Площади. Как я и опасался, мятеж возглавляет Леди Серпентира. Наш отряд должен высадиться в городе и обезвредить её.
Айзенштайн кивнул. Иммолато увидел страх, который проступил на лице младшего охранителя при упоминании самой опасной мятежницы во всей Галактике. Вильгельму определённо предстояло ещё многому научиться. В первую очередь тому, что настоящий охранитель никогда не боится своих врагов и способен пожертвовать всем ради порядка в Империи — как сам Иммолато отдал половину тела, но удержал Колинт.
— Сэр, на связи генерал Хонорик, — сообщил один из офицеров, сидящих за компьютерными терминалами.
Иммолато подошёл к голографической панели и нажал на кнопку вызова. Над консолью выросло трёхмерное изображение худощавого человека в белой генеральской форме. Хонориус Хонорик держался надменно, высоко задрав голову и идеально выпрямив спину. Его утончённое лицо с небольшой бородкой сейчас выражало презрение ко всем вокруг — к Иммолато, к мятежникам, к идиотам-солдатам. На груди генерала висело множество орденов и медалей, а за его спиной струился красный плащ.
— Ваше Превосходительство, — монотонно проговорил охранитель, — требуется окружить центр города и направить войска к Имперской Площади.
— Но, О́хранитель, у ме́ня был дру́гой план! — вскинулся генерал. Он был родом с планеты Милославия и говорил на всеобщем, равно как и на других языках, отличных от родного, с заметным акцентом. Этот самый акцент вместе со славой мясника сделал Хонорика едва ли не самым известным генералом Империи.
— Делайте, что я скажу! — повысил голос Иммолато.
Охранитель не желал спорить с напыщенным и наглым Хонориком, зато имел право поставить любого командира Имперской Армии на своё место.
— Та́к точно! — вмиг сменил мнение генерал, сделав небольшой поклон.
«Мелкое ничтожество», — с лёгким раздражением подумал охранитель, глядя, как лицо его собеседника дёрнулось от страха перед всемогущим Бюро.