Бой закончился. По слухам, охранитель Иммолато высадился на Имперской Площади и убил лидера мятежников — Лорда Кароса. После смерти последнего предатели попытались отступить, но все их суда были сбиты имперскими кораблями. Столица Антеи лежала в руинах. От небоскрёбов отлетели целые куски, а от некоторых остались лишь остовы. Здание в центре города, где пряталась правящая клика предателей, сравняли с землей.
«Слава Императору, я остался жив», — с облегчением подумал Птитс, — «пара царапин не в счёт».
Он стоял на покорёженном асфальте посреди главной улицы и наблюдал, как солдаты с огнемётами складывали в кучи сорванные со стен пропагандистские листовки разрушителей и поджигали их.
— Поджарим их! — залихватски крикнул сержант, и весёлая бригада навела своё смертоносное оружие на клочки бумаги.
Ян Петухевич выжил и от этого стал ещё более бодрым и самоуверенным, чем раньше. Сейчас он хвастливо рассказывал байки о своих армейских похождениях медсёстрам, которые обрабатывали его раны. Вместе с медиками приехала полевая кухня, и голодные солдаты, включая Петухевича, выстроились в очередь перед передвижной печкой.
— Свежее мясо бронтодонта! — пропищал карлик по прозвищу Крысюк, в бою снайпер, в мирное время повар, а в свободное — вор.
Там оказался и Птитс. Он не ел уже двенадцать часов. Юноше так хотелось бронтодонтового мяса с гречневой кашей, что, получив свою порцию, он набросился на еду, которая была бы ему противна в любое другое время. Жадно поглощая пищу, Карл мысленно благодарил Императора за удачное боевое крещение. Возможно, служба в Армии не так страшна, как её малюют, и Боря был прав, что это действительно достойное занятие. Некоторые солдаты ведь доживали до офицерских чинов и становились уважаемыми людьми в имперском обществе.
Доев невкусный, но всё же сытный армейский обед, Карл отправился погулять по городу, накинув автомат на плечо. Он шёл мимо дымящихся останков боевой техники, перешагивая через камни и куски бетона, оставшиеся от небоскрёбов, и всматриваясь в красно-жёлтое марево на горизонте. На мгновение ему показалось, что в руинах проползло существо, похожее на змею. Он опустил визор и приготовил автомат, но никого не увидел. На земле лежала лишь небольшая бумажка. Карл поднял визор и развернул её. Сомнений не было, что это одна из уцелевших листовок разрушителей: на ней стоял странный герб со змеёй и яблоком. Из рассказов прабабушки и уроков Кальман Птитс слышал о коварном Змее, который заставил первых людей съесть запретный плод. Увидев такую откровенно враждебную символику, Карл хотел отнести проклятую листовку и бросить её в костёр, но что-то заставило его поступить иначе.
Птитс бродил по руинам в поисках места, где можно было спрятаться и почитать. В итоге он сел на корточки за обломками колонны, на которой некогда стоял некий памятник, и пробежал взглядом по буквам. На листовке был написан какой-то антиимперский бред. «Вера в Императора — обман», «От вас скрывали истину» — уставшими глазами Карл разглядел обрывки фраз. «Люди не свободны», — гласила листовка, — «при Императоре они никогда не были свободны». А что есть свобода? Наверное, выбор. Но был ли он у Карла Птитса? Был ли он у его родителей, у отца-во-Императоре, у друзей? А у миллиардов других подданных Империи? Выбора не было даже у самого Императора, который дважды пришёл на Землю, чтобы принести Своё божественное слово и правосудие. Если даже сам Он пожертвовал Собой ради человечества, то простой имперский житель должен был без раздумий принять свою судьбу и исполнить свой долг, чтобы быть спасённым от древнего греха, который породил своим обманом Змей Разрушения.