— Зовите меня просто Карлом, — ответил Птитс. Он осознал, что ему выпал шанс распрощаться с нелепой, ненавистной фамилией, над которой многие смеялись.
— А фамилию скрываешь? — тонким голосом допытывался Штейнштейн, — не нравится она тебе? — лицо Птитса покраснело, — ничего, у нас ты выберешь себе новое, более подходящее имя.
Карл ничего не понял и промолчал. Он подумал, уж не на Рейвенхольд ли его занесло — замки, лорды, леди… Карл бы не удивился, если бы за стеной высились мрачные шпили и летали красные автобусы, знакомые ему по картине в комнате на Великородине. Если это так, то сбылось одно из его детских желаний. Хотя почему его перенесли на Рейвенхольд после казни? Карл припомнил имя губернатора мятежной Антеи. Тот тоже был лордом. Не значило ли это, что Карл находится в месте гораздо хуже Рейвенхольда?
— Где я? — отчетливо повторил он свой второй вопрос.
— Ты среди своих, там, где тебя поймут и выслушают, — голос Штейнштейна стал гораздо тише и спокойнее.
— Где я? — настойчивее, с нажимом, повторил Карл.
— Ты в Тёмном Замке, Карл. А мы разрушители.
От подобного заявления юношу словно ударило электродубинкой. «Высший Лорд», «Узурпатор»! У него уже были подозрения по поводу места, куда он попал, но подтверждение догадки поразило его. Да и имена у них какие-то вроде бы человеческие, но очень странные. Он не мог поверить, что оказался в логове врагов Императора, которое безуспешно пытались отыскать многие охранители. Видимо, после полевой казни Птитса нашли и реанимировали разрушители, и он оказался в их лапах. Впрочем, чего Карл ожидал после хотя бы минутного сомнения в родной Империи?
— Все почему-то думают о Рейвенхольде, когда сюда попадают, — рот Штейнштейна расплылся до ушей.
— Вы… ещё и мысли мои прочитали? — разъярился Птитс.
В гневе Карл потянулся в сторону так называемого «Высшего Лорда», но тело его плохо слушалось и обмякло на полпути, отчаянно нуждаясь в отдыхе.
— Нет, просто догадка, — невинно улыбнулся «профессор».
— Вы врёте! Вы враги!
— Нет, это твои настоящие враги из Империи внушили тебе это, — неожиданно жёстким тоном сказал Штейнштейн, — транквилизатор! — скомандовал он.
Он своими руками схватил Карла. Тот отчаянно вырывался, сидя в саркофаге, но сопротивление быстро сошло на нет — помимо злости, он чувствовал и большую слабость.
— От…пус…ти-те меня! — беспомощно закричал Карл.
Но «Лорд» крепкой хваткой держал его, а «Леди» поднесла шприц и сделала укол в запястье. Птитс обмяк и упал в саркофаг, и его снова накрыл сон.
Он видел ярко-зелёные поля Новоэдема, посадки и холмы вдали. Небо было голубым и чистым, ни единого облачка. Он смотрел, как зреющие ржаные колосья колышутся на ветру. Сейчас был день. Карл вышел прогуляться и скоро вернётся к бабушке обедать. Но вдруг среди колосьев начали расти огромные кристаллы, из-под земли выползали шипастые змеи и взбирались по ним вверх. Небо почернело. Кристаллы сложились в небоскрёбы, подобные тем, что были на Антее, колосья потянулись к небу, и сам Карл летел вверх, к разверзшейся над полем чёрной дыре, а рядом под шарманку приплясывал Штейнштейн в грязном и дырявом халате, и его глазки хитро поблёскивали за очками. Нет, Карла не засосёт в дыру, это всего лишь сон…
Юноша проснулся. Он лежал в реанимационном саркофаге, крышка была закрыта, но тьма ушла — из боковых панелей струился мягкий голубоватый свет. Электронный писк ниоткуда не раздавался. Карл понял, что впервые после пробуждения чувствовал голод и жажду.
— Кто вообще додумался доверить Штейну новичков? — он услышал голос за крышкой, — это же всё равно, что им сразу показать морду Серпентиры! Может, он разбирается в химии и медицине, но в психологии абсолютный ноль!
Голос был незнакомый, женский.
— Да, он бывает просто невыносим, миледи, — отозвался голос Эскулапии.
Карлу хотелось лишь пить и есть. Он нервно забарабанил кулаками по крышке, надеясь, что его услышат. Саркофаг громко запищал, с шипением открылся, свет внутри погас, и Карл увидел нового человека. Это была молодая женщина с ярко-рыжими волосами до плеч. Она носила красный берет с золотой кокардой в виде секатора. Карл освежил в памяти уроки истории — красный цвет и золотой секатор были символами Алмазова! Но теперь юноша не был уверен, кто погубил больше людей — диктатор из прошлого или имперские власти.
— Доброе утро, Карл, — женщина приветливо улыбнулась.
Карл приподнялся и разглядел её. Незнакомка была одета в мундир цвета хаки, с которым контрастировали ярко-красные галстук и кеды. Строгий жакет подчёркивал её стройную талию, а короткая юбка лишь немного прикрывала оголённые бёдра.