Главным по точным наукам был Высший Лорд Штейнштейн, поэтому в расписание включили очень много часов химии. Раньше этого эксцентричного преподавателя звали Мойше Фойерштейн, и он был уважаемым профессором Имперской Академии Наук. Но после окончания работы над новым химическим оружием его научную группу распустили, результаты исследования передали охранителям, а к нему самому и ещё нескольким руководителям проекта отправили группы захвата. Мойше встретил отряд штурмовиков у себя дома во всеоружии — ему помогли избежать смерти собственноручно изготовленные ядораспылители и спрятанные в стенах газовые ловушки. Второпях покинув Землю, Фойерштейн осел в Тёмном Замке, где за ним быстро закрепилась репутация настоящего маньяка. И теперь на лекциях в Аудиториуме Штейнштейн рассказывал о боевых отравляющих веществах так, будто в них есть что-то забавное.
— Зоман — яд нейропаралитического действия, — пищал Лорд-учёный на одном из своих занятий, — вы ни за что не поверите, но он пахнет яблоками, так что будьте осторожны, поедая яблоки. Может быть, вас хотят отравить?
От подобных перлов одни инициаты недоумённо переглядывались, а другие смеялись — как правило, вымученно, чтобы поддакнуть преподавателю. Карл же порой находил цитаты учёного забавными и записывал в свою тетрадь рядом с химическими формулами и реакциями.
— Я вроде не заполнял Аудиториум веселящим газом, — хихикал Штейнштейн, глядя на своих учеников, — так что вы должны молчать и слушать меня внимательно.
А больше всего радости учёному приносили занятия в лаборатории. Инициаты синтезировали разнообразные ядовитые и взрывчатые вещества, и каждый взрыв или отравление вызывали у него щенячий восторг.
— О-хо-хо! — воскликнул он, когда Леди Эскулапия обрабатывала очередному пострадавшему ожоги, — взрыв означает, что на выходе получилось правильное вещество, но! — он отпил спирта из колбы, — вы допустили ошибку в методике.
В это время Карл застыл от ужаса, отчаянно проверяя, правильно ли он сам выполнил все шаги. Вдруг он добавил в свою колбу чего-то лишнего, и она разлетится на мелкие осколки? К счастью, этого не произошло — Авис во всём старался следовать методике, не позволяя себе даже незначительных неточностей.
Но самым запутанным и непонятным предметом оказалась философия и космология пространства. Стены кабинета, в котором её изучали, были такими же, как и везде в Тёмном Замке, только никто не мог их разглядеть за изображениями пагод, иероглифами, красными фонариками и дымом от благовоний. Занятия вёл Высший Лорд Хотеус, который выбрал себе имя и образ в честь бога счастья из одной забытой религии Древней Земли. Это был добродушный спокойный толстячок с постоянной улыбкой до ушей. Однако ходили слухи, что раньше он был могучим воином Империи Синто — одного из немногих независимых государств людей. Хидео Будай — так его тогда звали — защищал свою страну от имперских миссионерских флотилий. А теперь он вместе с инициатами пил чай и рассуждал, что такое бытие и что можно считать существующим. Карл запутался в этой онтологической философии, да и она не была ему особенно интересна, поэтому он просто наслаждался чаем и слушал занятные байки Хотеуса:
— Я сижу себе, медитирую, ищу просветления, а тут Кендзи, мой приятель, подкрадывается сзади и давай дубасить палкой по спине. Вот тогда-то я и понял, что это истинное просветление — внезапное. На следующий день я поделился своим открытием с Кендзи…
Концепции, которые можно применить в реальном мире, привлекали Карла сильнее, чем абстрактные и отвлечённые ветви философии. Он любил слушать лекции по истории, которые читал Лорд Вальдемар. Этот толстый и бородатый мужчина, который заплетал длинные седые волосы в хвост, походил на добродушного имперского профессора. На занятия он приходил в коричневой мантии поверх серого делового костюма.
Кредо Лорда Вальдемара было «Думайте!». Он говорил, что большое количество противоречий в имперских школьных учебниках остаётся незамеченным только потому, что учеников не учат думать и анализировать прочитанную информацию. Ни для кого не было секретом, что школьный подход к истории был нацелен на зубрёжку, но никто не представлял себе иного способа изучать эту дисциплину.
В Тёмном Замке Карл узнал множество фактов, которые в Империи тщательно скрывались. Оказывается, его родная планета Великородина не сразу стала имперской. Первые колонии на ней были основаны учёными, которые улетели с Земли после Восхождения Императора. Раньше планета носила красивое имя Алиса, а спутники, ныне известные как Пётр и Павел, назывались Циолковский и Королёв — в честь древних основоположников космонавтики.Учёные построили утопию, которая, увы, длилась недолго.Вскоре до Алисы добрался Имперский Флот, и она вошла в состав общечеловеческой семьи. Наряду с Землёй, Глизе, Рейвенхольдом, Бельфлёром, Кастароном, Беллармино, Нео-Афоном и Кригсхаймом планета стала одним из Девяти центральных миров Империи. Однако власть Бога-Императора на Великородине продержалась недолго — век спустя ушедшие в подполье сторонники прежнего режима взяли реванш и устроили революцию. Но они не создали новую утопию, а установили на Великородине авторитарный режим, во многом похожий на имперский — ВССМ. Своего апогея тот строй достиг при Айнуре Алмазове. Злодеяния великого диктатора в имперских учебниках не были преувеличены, однако Лорд Вальдемар привёл иные точки зрения на его роль в истории Галактики. Одни говорили, что Алмазов поднял производство и качество жизни на планете, предварительно очистив её от вредных элементов. Другие — что он создал силу, способную потягаться с Империей на равных и продержавшуюся более семисот лет. Карл не ожидал, что он когда-нибудь проникнется если не симпатией, то уж точно уважением к этому призраку прошлого — одновременно кровавому палачу и гениальному реформатору.