— Ну ладно, — Авис посмотрел на Донни с недоумением, гадая, что же она имела в виду.
Об этом случае ни Карл, ни Хардред не вспоминали. В конце августа 987 года пассажирская каравелла вернула инициатов с Мисимы обратно в Тёмный Замок, и снова началась напряжённая учёба. История сменилась экономической теорией, а религиоведение — психологией. Количество часов мятежеведения и естественных наук, практически полностью превратившихся в химию стараниями Штейнштейна, возросло.
Фридрих был недоволен результатами своей пропаганды на Мисиме. Он сидел безвылазно в своей комнате и отказывался говорить с кем-либо, даже с Карлом и Хардред. Казалось бы, ему должны были поднять настроение плакаты, расклеенные Ависом в коридорах Замка, и несколько инициатов, выразивших свою готовность начать строить Дворцы Справедливости хоть сейчас. Но он оставался мрачнее тучи, погружённый в свои мысли.
Карл и Фридрих не разговаривали целый месяц. За это время Авис сам изложил основы их учения заинтересованным инициатам — коммунисту Эртину, анархисту Артемису и не определившейся с идеологией Йаванне (так звали в Тёмном Замке Хелен). Свободолюбивая девушка привела к Карлу двух своих друзей, которые тоже хотели узнать больше о проекте «Логика». Авис был рад хотя бы такому количеству слушателей, однако говорил как-то неуверенно, словно сомневаясь в идеях, некогда завладевших им. Что же случилось? Почему он вдруг перестал верить в их победу? Неужели Хардред и Грюнвальд поняли что-то, чего он сам не понял, и что могло быть важным изъяном в, казалось бы, простой и логичной идеологии?
В то время Карл и Фридрих даже не здоровались. Но однажды Авис увидел, как Рубер идёт к нему по коридору. Заметив друга, Грюнвальд поднял правую руку.
— Привет, — твёрдо сказал Фридрих.
— Зачем ты используешь этот жест? — удивился Карл, — такого я за тобой раньше не замечал.
— Что, трудно его выучить? Это классическое древнеримское приветствие.
— А ещё его используют радикальные гюнтеристы вроде Велеса и Брунгильдии.
— Эх, Карл, — вздохнул Грюнвальд, — всё изменилось, а ты, как Лейба, будешь до последнего отстаивать общечеловеческие ценности.
— Я не понимаю…
— Скажи-ка, что тебя привлекло в проекте «Логика»?
Карл задумался и через полминуты ответил:
— Свобода, возможности, отсутствие маразма. Кажется, что люди могут жить проще, чем они сейчас живут.
— Ах, ты не понял сути. Что мне с тобой делать? Главное — сила, власть. Сила духа — вот что.
— Я тебя не узнаю, Фридрих, — Карлу было тяжело слышать такое от своего бывшего единомышленника.
— Это ты всё отрицаешь существующий порядок вещей как заправский одержимый, Карл, — слова Грюнвальда били всё больнее, — тебя хлебом не корми, а только дай противопоставить себя обществу!
— Ты знаешь, что всё это не так! — возразил Карл.
— Так, так… — едва заметно улыбнулся Фридрих, — а о самом обществе ты подумал? Я вот задумался и вот к каким выводам пришёл. И на самом деле они не так уж сильно противоречат моим предыдущим идеям.
Карлу казалось, что разумом его собеседника овладела теория из какой-то неизвестной книги. И это были явно не труды Маркса, Энгельса или даже Руденко.
— Какую хрень ты прочитал за этот месяц? — с подозрением спросил Авис.
— Книгу Велеса, Карл. Всего-то. Не того Велеса, которому поклонялись на Древней Земле, а нашего. И теперь понимаю, почему всякие Штейнштейны и Ребеллии дрожат при одном лишь её упоминании.
— И что же тебе открыл Велес? — саркастически поинтересовался Карл.
— Недостающий компонент моей теории, — ответил Фридрих, будто внезапно прозрев, — это вера.
— Религиозная?
— Да, — кивнул Грюнвальд.
— Ты сам говорил, что она не нужна, — парировал Карл.
— А как тогда объединить всех? — повысил голос Фридрих.
— Для этого хватит идеи проекта «Логика».
— Нет уж, не хватит, — отрезал Фридрих.
— И какую веру ты собираешься насадить?
— Язычество. Исконную, естественную для людей религию.
— Ох, как же я не догадался… И зачем?
— Чтобы воссоздать здоровый дух нормальных людей, — к Фридриху вернулся его обычный умный вид, — мы используем одержимых для завлечения народа и постройки Дворцов, а затем расстреляем.
— Что? — Карл не верил своим ушам.
— Да не волнуйся за свою задницу, Карл! Тебя мы оставим как одного из первых людей проекта.
— А как же Дворцы для одержимых?
— Забудь. Это миф, фантазия. Одержимые всё равно будут бузить — неважно, в какую среду мы их поместим.