— Вот здесь, — продолжила Агнес, указывая на ту часть обруча, которая была расположена ближе к ней, северную часть, — находится искусство путешествия и целительства на расстоянии. Это танец семи вод. Это работа с кристаллами и обучение у кристаллов Великого Колеса. В центре находится дерево шаманов, дерево женщины-мага, которой ты когда-нибудь станешь.
Мы с Агнес долго разговаривали о значении направлений южного щита. Затем она принялась обучать меггя искусству созданггя щитов. Эти аспекты создания оберега, несмотря на всю свою важность, все же вторичны по сравнению с тем учением, которое огга передавала мне.
— Очень важно, — сказала Агнес, — чтобы ты с особой тщательностью выполняла все, что я тебе говорю. Правильное выравнивание себя — это то, что мы ищем. Если тебе это удастся, все остальное придет.
Два следующих дня я готовила шкуру оленя согласно полученным от Агнес указаниям. Для этого я выбрала поросшую травой полянку неподалеку от домика. Время от времени подходила Агнес и корректировала мои действия, наблюдая за процессом. Когда работа подошла почти к самому концу, Агнес села рядом, скресгив ноги, и провела ладонью по шкуре.
— Вот так. Ты должна стать столь же мягкой, как и эта шкурка. Эта шкура не годится для щита войны. Это щит Юга, он требует мягкости.
— Как же я могу стать такой же мягкой? — поинтересовалась я.
— Наши тела обладают естественными щитами защиты, но существует одна проблема. Со временем мы утрачиваем текучесть. Если текучий человек падает, на нем не остается ни царапинки. Но если человек тверд, он может сломать себе шею. Я хочу, чтобы ты переместила свои внутренние щиты. Они должны быть впереди тебя, тогда ты станешь текучей. Воину текучесть придает огромную силу. Твой первый щит полон радости, празднования. Текучесть подскажет тебе самый естественный путь. Текучесть позволит тебе быть самой собой.
После обеда я принялась натягивать шкуру на обод. Агнес вновь села рядом со мной. Время от времени она улыбалась моим неуклюжим попыткам прикрепить шкуру. Она ничем не подбодрила меня.
Когда я почти закончила, Агнес спросила:
— Ты считаешь это хорошей работой? — Она с сомнением посмотрела на меня. — Шкура должна быть натянута туго. — Взгляд ее глаз посветлел. — У меня для тебя кое-что есть.
Я наблюдала, как Агнес вошла в дом, исчезла в проеме двери. Через пару минут она вернулась. Все вокруг было преисполнено покоя. В руках Агнес держала несколько перьев.
— Вот перья орла для твоего щита. — Она дала мне три пера.
— О, перья орла! Спасибо, Агнес.
Я знала, чтовеемиреорлиныеперьябылипреисполнены огромного смысла. Я получала их только в особо важные моменты жизни. Я рассмотрела перья и удивленно воскликнула:
— Агнес эти перья не принадлежат орлу!
— Это орлиные перья.
— Этого не может быть. Я могу отличить перья орла.
— И кому же принадлежат эти перья? Я задумалась.
— По-моему, они принадлежат глухарю.
— Вижу, ты не испытываешь уважения к перьям глухаря.
— Но ведь это же не орлиные перья.
— А я утверждаю, что они принадлежат орлу, — настаивала Агнес.
— Агнес прости меня, конечно, но перья глухаря не могут быть орлиными перьями.
— Могут.
— Агнес ты обладаешь огромной силой. Иногда ты можешь заставить меня считать черное белым, но ты не можешь изменить реальность. Я уверена, что это перья глухаря.
— Ничего ты не знаешь.
Спор уже начал раздражать меня. Агнес была очень гордой, но я никак не могла понять, почему она так упорствует в своем утверждении. Мне казалось, что она хочет каким-то образом использовать меня. Рассердившись, я принялась за прерванную работу.
Агнес рассмеялась. Я взглянула на нее и приняла вид оскорбленной добродетели. Мне было больно. Агнес вновь рассмеялась, словно я была самым забавным человеком, которого она видела в своей жизни. Я замерла, пронзенная насмешкой в ее взгляде.
— Не удивительно, что мы никогда не уживались, — сказала Агнес
— Кто? — спросила я.
— Мой народ и твой.
— Почему ты говоришь об этом сейчас?
— Они постоянно злились друг на друга, взращивая взаимную ненависть. Это было неизбежно, потому что мой народ обладает огромной гордостью и чувством юмора. Твой народ пуглив, он хотел убить каждого, кто смеялся над ним. И все же я считаю белых очень забавными. Вам нужно научиться смеяться над собой.
— Что же тебе кажется таким забавным, Агнес?
— Вы никогда не расслабляетесь. Каждое слово для вас имеет четкий смысл. Вы словно дубинкой выбиваете значение чего-либо, но так, чтобы оно не противоречило вашей глупости.