— Ты имеешь в виду перья глухаря?
— Верно. Видишь ли, глухаря еще называют «южным орлом». Ты делаешь южный щит, так какая же сила можег подходить для этой цели? Мы называем глухаря «бизоньим орлом» или «дареным орлом». У нас такие разные языки. Не удивительно, что наши народы никогда не понимали друг друга. Это послужит тебе хорошим уроком, может быть, ты перестанешь быть такой хрупкой.
— Глухаря называют бизоньим орлом, подобно тому как сову называют ночным орлом?
— Да. Когда делаешь щит ночного орла, то используешь обманныеперья. Ночной орел облачен в обманныеперья. Мы обманываем сами себя, когда путешествуем по этому миру, подобно тому, как ты считаешь, что перья глухаря не могут быть перьями орла. Главное смысл, а не название. Самое лучшее сейчас для тебя — это понять, что такое обман и как из него выйти. Возможно, ты считаешь, что перья глухаря имеют меньшую ценность, чем перья орла. Ты глубоко ошибаешься. Благородный глухарь должен был отдать свою жизнь, чтобы ты смогла получить эти перья. Перья глухаря обладают огромной магической силой, способностью исцелять и обучать нас. Если бы ты хоть раз поохотилась на глухарей, ты бы поняла, что это за совершенная птица, что большая честь иметь ее перья на своем щите.
Оспрей — это орел Запада, орел-рыболов или «сновидя-щий орел» — тот, которого мы, индейцы, называем возлюбленным оспреем. Северного, или дневного орла вы называете «орлом». Вот видишь, для меня всеони являются орлами. Но для тебя, несмотря на все твои познания пернатых, бизоний орел — всего лишь мясо для праздника.
Я почувствовала, что краснею. Агнес пожала плечамгг, разверггулась и ушла прежде чем я успела извиниться.
В эту ночь мне снились разрисованные щиты, я слышала звук барабанов и флейт. Затем я увидела себя, стоящей в красноватых бликах костра. Я танцевала под удары барабана. Я ждала, когда другие женщины присоединятся к моему танцу, я знала, что вскоре их будет мггого. Во время танца я почувствовала судорогу в паху и внизу спины. Я осознала, что костер разгорается, мне становится жарко. Я проснулась и расстегнула спальный мешок.
— Черт побери, — пробормотала я. — Каждый раз одно и то же.
Я встала и взяла пакет с тампонами из сумки. Агнес сидела за столом и вышивала бисером маленькую кожаную сумочку. Она с удивлением смотрела на меня, когда я разрывала упаковку.
— Не торопись, женщина.
Я удивленно взглянула на Агнес. Интересно, о чем на этот раз пойдет разговор? Я чувствовала себя глупо.
— Что ты собираешься делать со своей кровью?
— Что?
— Что ты собираешься делать со своей кровью? — повторила она.
— Как всегда, я собираюсь воспользоваться тампоном.
— Отлично, дочь моя, вполне подходящее занятие для той, кто болтает о силе женщины, о символах. Используй тампон, а затем выбрось его в туалет вместе со всем остальным мусором! Отличный символ. Возможно, мы сможем использовать его на гвоемщите. Это принесет тебе огромную силу. Это говорит об уважении к себе и сестрам. Мне нравится, как цивилизованные женщины используют дары своего тела.
— А что же мне делать, Агнес? Не могу же я ходить, истекая кровью. Я знаю, что это дни моей силы — по крайней мере четыре дня, — но что я могу сделать?
Меня испугал тон Агнес и то, какие именно слова она использовала.
- — Так-то уже лучше. Мы приготовим для тебя тайный щит, для хождения с сокрытой кровью. Мы не хотим, чтобы кто-то узнал, что ты исходишь кровью. Пока ничего не видно, мы можем забыть об этом. Пока ничего не известно, воины будут больше любить тебя.
— Агнес, — кровь бежала у меня по ногам, поэтому я решила не двигаться с места. Я не знала, что мне делать.
Агнес подала мне чистое кухонноеполотенцеи, положив в пакет немного хлеба и сыра, сказала, чтобы я следовала за ней, только накинула на себя рубашку. Я быстро оделась, заложив полотенце между ногами. Мы направились в сторону Ручья Мертвеца. Стояло ясное, свежее утро. Легкий ветерок овевал меня. Когда мы подошли к берегу, Агнес пошла медленнее. Она склонилась и стала ощупывать руками мох. Наконец она нашла то, что искала. Рядом росли тополя, поэтому мох находился в тени.
— Вот, — произнесла Агнес и указала на мох, обнажая ровные белые зубы в улыбке.
— Это хороший мох, — сказала я, не понимая, почему мы сгоим на берегу ручья и разглядываем мох.
— Вот здесь ты и посидишь немного, пока я буду рассказывать тебе о тебе самой. Мох очень мягкий, он не поранит тебя. Это самый древний в мире тампон. Садись сюда и радостно отдай Матери-Земле свою кровь, познавай момент своей силы. Твоя кровь священна, она говорит о твоей женственности. Гордись этим. Это не «проклятье», как называют менструацию белые женщины.