-- Я этого не знал, -- виновато заметил он.
Какое-то время мы молчали. Женщина звякнула ключами. Я снова почувствовал на себе взгляд сапожника и немного смутился.
-- Благодарю вас, -- обратился я к ним обоим. -- Я увидел вполне достаточно.
Я протянул женщине двести лир, и она спрятала их в карман широкой юбки. Затем пожал сапожнику руку и еще раз поблагодарил его за любезность. Спускаясь по лестнице Оньиссанти, я почти не сомневался, что они смотрят мне вслед. Возможно, я кого-то или что-то им напомнил, хотя что общего могло быть между мужчиной из Турина и десятилетним мальчуганом.
Я вновь направился в сторону пьяцца делла Вита и на виа Сан Чиприано, в нескольких шагах от церкви, заметил небольшой ресторан. Я позавтракал, выкурил сигарету, но в голове у меня по-прежнему не было никаких планов. Ресторана этого я не помнил, он был новый и, видимо, пользовался популярностью, поскольку вскоре все столики оказались занятыми. Повинуясь смутному беспокойству, я вынул сложенную газету и поставил ее перед собой, прислонив к графину с вином.
-- Извините, у вас не занято? -- спросил чей-то голос.
Я поднял глаза.
-- Разумеется, нет, синьорина. -- Я слегка вздрогнул от неожиданности и освободил место на столике.
-- Кажется, утром я видела вас во дворце, -- сказала она.
Я с удивлением взглянул на нее и тут же извинился. Я узнал женщинулектора, которая водила группу студентов.
-- Вы старались от нас ускользнуть, -- сказала она. -- Не могу осуждать вас за это.
Она улыбнулась. У нее была приятная улыбка, хотя рот несколько великоват, и разделенные на пробор, зачесанные назад волосы. На вид ей было года тридцать два. Под ее левым глазом я заметил большую родинку. Некоторые мужчины находят такие метки сексуально привлекательными. У каждого свой вкус...
-- Я пытался убежать не от вас, -- объяснил я, -- а только от ваших слушателей.
Гораздо реже общаясь со своими соотечественниками, чем с представителями других национальностей, особенно с американцами и англичанами, и всегда находясь в подчиненном положении, я разучился общению с итальянками, которые любят, чтобы за ними ухаживали, и рассматривают это как простую любезность с вашей стороны.
-- Если бы у вас было желание что-нибудь узнать о выставленных во дворце картинах, вы могли бы к нам присоединиться.
-- Я не студент, -- ответил я, -- и не люблю быть одним из многих.
-- Вероятно, вы предпочли бы персонального гида, -- пробормотала она.
Я понял, что до окончания трапезы галантность будет наилучшей линией поведения. Когда же мне станет скучно, я всегда смогу взглянуть на часы и извиниться, сославшись на то, что спешу.
-- Как и большинство мужчин, -- сказал я. -- Вы не находите?
Она улыбнулась улыбкой заговорщицы и сделала знак официанту.
-- Возможно, вы и правы, -- сказала она. -- Но я преподаватель университета и должна выполнять свою работу. Должна нравиться как мальчикам, так и девочкам, и вложить некоторые факты в их упрямые головы.
-- Это сложная задача?
-- С большинством из них -- да, -- ответила она.
У нее были маленькие руки. Мне нравится, когда у женщин маленькие руки. Колец она не носила.
-- Что входит в ваши обязанности? -- спросил я.
-- Я прикреплена к факультету истории искусств, -- ответила она. -Два-три раза в неделю читаю лекции студентам второго и третьего курсов и вожу первокурсников во дворец, как сегодня, и в другие места, представляющие интерес. Я здесь уже два года.
Официант принес ее заказ. Несколько минут она ела молча. Затем взглянула на меня и улыбнулась.
-- А вы? -- спросила она. -- Вы приезжий? На туриста вы не похожи.
-- Я групповод, -- ответил я. -- Приглядываю за туристами, как вы приглядываете за студентами.
-- И ваши подопечные здесь в Руффано? -- На ее лице появилась легкая гримаса.
-- Нет. Сегодня утром я в последний раз пожелал им хорошей скорости.
-- И теперь...
-- Можно сказать, что теперь я свободен для предложений.
Некоторое время она молчала. Ее целиком занимала еда. Но вот она отодвинула тарелку и принялась за салат.
-- Для какого рода предложений? -- спросила она.
-- Делайте. Я отвечу.
Она посмотрела на меня, словно о чем-то задумавшись.
-- Какими языками вы владеете?
-- Английским, немецким и французским. Но я никогда не читал лекций, - сказал я.
-- Я этого и не предлагала. У вас есть диплом?
-- Туринский диплом по иностранным языкам.
-- В таком случае -- почему групповод?
-- Видишь страну. Хорошие чаевые.
Я заказал еще кофе. Беседа ни к чему меня не обязывала.
-- Итак, у вас каникулы? -- сказала она.
-- По собственному желанию. Я не уволен, просто захотел несколько недель отдохнуть от постоянной ра боты. И, как уже сказал, открыт для предложений.
Она закончила свой салат. Я предложил ей сигарету, она согласилась.
-- Возможно, я смогу вам помочь, -- сказала она. -- В университетской библиотеке временно не хватает сотрудников. Часть нашего персонала все еще размещается в одной из комнат дворца. Потом они переедут в новое помещение между университетом и студенческим общежитием, но наше прекрасное здание откроется только после Пасхи. Сейчас у нас полный бесдорядок. Библиотекарь -- мой хороший знакомый. Ему не обойтись без дополнительной помощи. А диплом по современным языкам... -- Она не закончила, но по ее жесту можно было понять, что остальное не составит труда.
-- Звучит заманчиво, -- сказал я.
-- Про оплату я ничего не знаю, -- поспешно добавила она. -- Думаю, не много. И, как я сказала, работа временная, но, может быть, именно это вам и подойдет.
-- Возможно.
Она подозвала официанта и тоже заказала кофе. Затем вынула из сумки визитную карточку и подала ее мне. Я взглянул на карточку и прочел: . Я подал ей свою: .
Она иронично вскинула брови и положила мою визитную карточку в сумку.
-- , -- пробормотала она. -- Может, и стоит заняться. После окончания рабочего дня Руффано словно вымирает. -- Не сводя с меня глаз, она допила кофе. -- Надо подумать. А сейчас я должна вас покинуть, в три у меня лекция. После четырех я буду в библиотеке и, если вы примете мое предложение, могу вас представить библиотекарю Джузеппе Фосси. Для меня он все сделает. Ест с моей руки.
По выражению, мелькнувшему в ее глазах, можно было догадаться, что он делает не только это. Я галантно вернул ей взгляд. Из соображений вежливости мы по-прежнему оставались заговорщиками.