Тэлия приняла у него из рук фляжку, сделала глоток и чуть не задохнулась. Она словно глотнула сладкого жидкого огня!
— Что… это… такое? — спросила она, хватая воздух ртом.
— Снадобье Целителей — они зовут его «спиритом», духом вина. Его получают, замораживая вино, которое делают из меда, а потом выбрасывая лед; во фляжке — то, что остается. Тот, помнишь, медвежеватый, дал мне его, когда мы уезжали.
Тэлия еще раз отхлебнула, на сей раз совсем чуть-чуть и с большей осторожностью. Второй глоток не обжег так, как первый, и после него во рту и в желудке осталось очень приятное ощущение. И он безусловно притупил как остроту ее восприятия, так и чувствительность обнаженных нервов. Что было лучшим из всего, что случилось с ней за день; поэтому Тэлия сделала третий глоток.
— Полегче, малышка, — рассмеялся Крис; в его смехе прозвучало облегчение. — Это крепкая штука!
— Точно, — сказала Тэлия, ощущая легкое головокружение. — Но я чувствую себя гораздо лучше. Не такой освежеванной.
— На это я и надеялся, — отозвался Крис, отбирая у нее фляжку и в свою очередь отхлебывая из нее. — Думаю, его не положено пить на голодный желудок, но, мне кажется, ты в этом нуждаешься. Черт, после того, что я пережил, и я тоже!
Выпитого оказалось достаточно, чтобы теперь Тэлия всего лишь смутно ощущала присутствие сознания Криса; его близость больше не причиняла боли.
— Спасибо.
— Не за что.
Тэлия тихо лежала в кольце его рук, чувствуя себя совершенно опустошенной; они по очереди прихлебывали из фляжки. Пламя шипело и потрескивало, среди красных и рыжих языков мелькали маленькие — синие и зеленые. Тэлия наконец-то начинала чувствовать, что полностью согрелась — что под ударами бури представлялось ей невозможным — и расслабилась, — а ведь казалось, этого ей не удастся уже никогда. Огонь распространял душистый запах хвои, словно фимиам из лесной зелени. Чирры и Спутники время от времени переступали с ноги на ногу, шурша соломой, которую подстелил им Крис. Боги, что она едва не сотворила с ними! Тэлия мысленно коснулась Ролана — только на миг, чтобы убедиться, что с ним все в порядке…
Его прощение и любовь были столь безграничны, что на глаза ей вновь навернулись слезы.
— Эй, — ласково сказал Крис, — я думал, мы договорились, что плача больше не будет.
Когда Тэлия не ответила, он взял ее рукой за подбородок, приподнял и поцеловал.
Это задумывалось, как братский поцелуй.
Братским он оставался не дольше секунды.
— Светлые Гавани! — удивленно выдохнул Крис, когда они наконец оторвались друг от друга.
Тэлия прильнула к его плечу; охватившее ее желание удивило ее не меньше, чем Криса, хоть она и знала, что это — довольно обычная реакция после сильного потрясения. Сейчас она не воспринимала Криса как наставника или даже как Герольда — только как друга и эмоциональную защиту — и точно знала, что он так же чувствует ее желание, как она — его. На сей раз уже она потянулась к нему.
Когда их губы встретились и раскрылись, Крис мягко спустил ее сорочку до пояса. Тэлия вздрогнула от наслаждения, когда его губы скользнули по тыльной стороне ее шеи, по линии плеч, когда он поцелуями стер с ее глаз слезы; он охнул, когда она робко захватила губами мочку его уха. Теперь, когда щитов Тэлии больше не существовало, они с Крисом, похоже, чувствовали малейший оттенок переживаний друг друга. Когда Тэлия легко, как пушинкой, провела пальцами вдоль позвоночника Криса, она ощущала то же, что и он; когда она напряглась и задохнулась, когда Крис нашел неожиданно чувствительное место, он, сопереживая, напрягся так же, как она.
Наконец охватившее обоих желание стало слишком острым, чтобы они могли сдерживаться дальше; Крис медленно опустил Тэлию на одеяла возле себя, скользнул в ее объятия и вошел в нее.
Он оказался совершенно не готов к кинжальному удару боли, которую разделил с ней так же, как прежде делил удовольствие. Он хотел сразу отстраниться, но Тэлия отчаянно вцепилась в него и не пустила.
Она ждала боли и вытерпела ее. Чего она не ожидала — это того, что Крис станет смирять свое желание, чтобы провести ее через боль, и под конец терпеливо дождется, чтобы она получила наслаждение, прежде чем получить его самому.
Когда он обмяк, Тэлия перевернулась, потом снова устроилась, положив голову на сгиб его руки. Оба свернулись калачиком в своем теплом гнезде, усталые и насытившиеся, не чувствуя особой необходимости делать что-либо, кроме как лежать и перебирать в памяти совместно пережитые ощущения.
Долгое время не раздавалось ни одного звука, кроме потрескивания огня да тихих шевелений четвероногих в другом конце Приюта.
Крис повернул голову и заглянул в темные глаза Тэлии, расширенные и дремотные от удовольствия.
— Почему ты не сказала мне, что ты девственница? — спросил он тихо.
— Ты не спрашивал, — сонно сказала она. — А что? Разве это так важно?
— Думаю, я не лег бы с тобой, если бы знал.
— Тем больше оснований не говорить, — логично заметила Тэлия. Она придвинулась ближе к Крису, положив голову ему на грудь и натянув одеяла поверх них обоих. — Но я рада, что первым оказался ты.
— Почему?
— Кроме всего прочего, сплетницы, мои сестрицы-Герольды, оказались правы, что было… намного лучше, чем, как я полагала, обычно бывает в первый раз.
— Комплимент? — спросил Крис, развеселившись.
— Комплимент.
Тут ему пришла в голову новая мысль.
— Погоди-ка минутку. Я думал, ты и Скиф… Тэлия улыбнулась — первая настоящая улыбка, которой он добился от нее за много месяцев.
— Тебе и полагалось так думать. Ужасно — у нас обоих было кошмарное расписание, и мы так уставали, что все время засыпали прежде, чем успевали до чего-либо дойти.
Она рассказала Крису комически-досадную историю их со Скифом неудавшегося романа, и как он в конце концов кончился тем, что вместо того, чтобы разделить ложе, они принесли друг другу клятву побратимства.
— Бедняга Скиф! И бедняжка Тэлия, — хмыкнул Крис. — Ты знала, что его задразнят до полусмерти, если эта история выплывет наружу, не так ли? И позволила всем думать иначе.
— Угу. Бедный Скиф… — зевнула Тэлия, — жертва неутоленного вожделения. — Она заобъятиях, но, как ни хотелось тревожить, он знал, что надо сыпала в его Крису ее не встать.
— Проснись, соня. Если не хочешь встретить утро с головной болью, тебе нужно проглотить немного еды и выпить чего-нибудь помимо этого адского зелья. Что-что, а головная боль поутру тебе совсем ни к чему, а учитывая, насколько крепкую штуку мы пили, ты, верно, пожалеешь, что не умерла, если дело дойдет до похмелья. И потом, сейчас нам, может, и тепло, но среди ночи мы проснемся совершенно закоченевшими, если не устроим себе постель получше. После всего, что мы перенесли сегодня, мне страшно не хотелось бы видеть, как ты завязываешься в узлы от судорог только из-за того, что нам не хватило капельки здравого смысла.
Тэлия зевнула во весь рот, но возражать не стала. Оба достали чистое белье и переоделись. Пока Крис разливал по мискам похлебку из висящего над огнем котелка, Тэлия заново переустроила их «гнездо», набросав на него все, что могло послужить одеялом. Крис приготовил горячий чай, и они запили им ужин.
После того как Крис засыпал огонь золой, они улеглись в обнимку, не видя теперь смысла возвращаться к прежней практике раздельных постелей.
— Я страшно рада, что это случилось сейчас, — сказала Тэлия перед тем, как Крис провалился в сон.
— Почему, птичка?
— Вдвоем спать теплее, чем поодиночке… А мороз заметно усиливается. ***
Крис с удовольствием обнаружил, что Тэлия (в отличие от некоторых его прежних любовниц) спит спокойно: она не ворочалась и не делала попыток стаскивать с него одеяла (что, по его мнению, было кратчайшим путем к разрушению в остальном вполне удачного союза). Он нашел даже, что ее присутствие создает странное ощущение уюта и служит превосходным противоядием от воя ветра снаружи.
Проснулся он лишь один раз, когда Тантрис поскребся в его сознание: им с Роланом нужно было выйти. Криса очень порадовало наличие в Приюте крошечного предбанника: в обычную планировку он не входил, но Крису удалось втиснуть туда одну чирру и одного Спутника и все-таки затворить дверь во внутреннее помещение, прежде чем открывать наружную дверь. Если бы входная дверь отворялась прямо в помещение Приюта, как обычно и бывало, всякий раз, выпуская животных, Крис вместе с ними выпускал бы и большую часть драгоценного тепла.