Вскоре Гейдж прошептал ей на ухо, что уже поздно и им пора возвращаться. Луиза попробовала ему возразить, желая продлить чудесные мгновения. Но, прежде чем она нашла нужные слова и отважилась их произнести, Гейдж уже попрощался с ковбоями, помог ей надеть жакет и повел к грузовичку.
Луиза загрустила, ожидая, что повторится одна из мучительных долгих поездок на ранчо, — они будут сидеть в разных углах машины, и опять повиснет тишина — напряженная, гнетущая, невыносимая. Но, будто прочитав в глазах Луизы вопрос, Гейдж с обескураживающей прямотой ответил:
— Я не могу тебя так сразу отпустить. Ничего?
Сердце екнуло — как она могла возражать ему в такую минуту. Луиза молча кивнула и села в машину. Он сел рядом с ней на сиденье, плотно прижав бедро к ее бедру.
Никто из них не двигался и, казалось, не дышал. Гейдж неотрывно смотрел на Луизу, будто заглядывал в самую ее душу. Сколько они так сидели, Луиза не могла сказать, как не могла определить, происходило это все на самом деле или во сне.
Наконец Гейдж повернул ключ зажигания, и они вырулили на шоссе…
Неожиданно машина рванула вперед, и Луизу резко отбросило назад.
— Что такое? — испуганно воскликнула она.
Гейдж кивнул в сторону ее ранчо:
— Смотри!
Луиза взглянула и охнула:
— О Боже!
В миле от них, на ранчо, высоко в ночное небо взмывали яркие языки пламени.
Глава 9
Горел, слава Богу, не дом, а сарай. Изрыгая проклятия, Гейдж завернул во двор и резко нажал на тормоза. Машина еще не остановилась, а он уже открывал дверцу:
— Позвони братьям! — крикнул он Луизе через плечо. — И вызови пожарную команду, скорей!
В ужасе глядя на пламя, с бешеным воем пожиравшее заднюю стену сарая, Луиза едва расслышала его.
— Лошади! — истошно завопила она, дергая ручку. — Господи, они там!
Гейдж, выскочив из грузовичка, бросился к сараю; Луиза побежала за ним. Сквозь рев огня они слышали испуганное лошадиное ржание. Но Гейдж преградил ей дорогу.
— Пусти! Циклон там…
— Я его спасу! — Гейдж встряхнул ее за плечи. — Черт возьми, Луиза, делай то, что я говорю! Слышишь? Позвони пожарным и братьям! Немедленно!
Оттолкнув Луизу, Гейдж кинулся к горящему сараю. Он даже не обернулся, чтобы проверить, послушалась ли она его — времени оставалось в обрез. Огонь, словно злобное чудовище, наступал с неимоверной быстротой, сметая все на своем пути. Гейдж знал, что в его распоряжении всего несколько минут. Сердце стучало как кузнечный молот. Еще немного — и языки пламени перекинутся с сарая на пристройки к нему.
Вдохнув в себя побольше воздуха, Гейдж ворвался в облако черного густого дыма, валившего из открытой двери сарая.
Его сразу же обдало жаром, точно вдруг сорвало с петель дверцу раскаленной топки; у Гейджа перехватило дыхание от потока горячего, с дымом воздуха, ворвавшегося в его легкие, и сразу же начался безудержный кашель. Сквозь навернувшиеся на глаза слезы он увидел висевшую на деревянной перегородке попону и, схватив ее, накрыл ею голову.
В стойлах метались с ржанием обезумевшие от ужаса лошади. Гейдж поймал себя на мысли о том, что еще долго это ржание будет преследовать его в ночных кошмарах. Вот и стойло Циклона…
— Давай-ка выбираться отсюда, парень. Живее! — охрипшим голосом прокричал он, схватился за задвижку на дверце стойла и в ту же секунду, чертыхнувшись, отдернул руку от раскаленного металла. И все же, со стиснутыми зубами превозмогая боль, он отодвинул щеколду и распахнул дверь.
— Пошел! — скомандовал он, размахивая попоной. — Быстро!
Дважды повторять ему не пришлось. Конь, дико вытаращив глаза и прядая ушами, бросился вон из стойла. Гейдж поспешил к следующему стойлу.
— Ну, Артур, твоя очередь.
Однако гнедому не повезло. Едва вырвавшись из стойла, он, бешено вращая глазами, встал на дыбы перед рухнувшей с потолка и перегородившей путь к отступлению горящей балкой.
Чертыхнувшись, Гейдж схватил коня под уздцы и накинул ему на голову попону.
— Тихо, тихо, приятель, — сам задыхаясь от дыма и жара, успокаивал он лошадь. — Я выведу тебя из этого пекла. Только положись на меня, договорились?
Со слезящимися от жара глазами, задыхаясь от едкого дыма, Гейдж тащил гнедого за собой, прочь от полыхавшей балки, туда, где в противоположном конце сарая синел край ночного неба. Вокруг бушевал огонь; из-за попоны доносился хрип обезумевшего от страха животного.
— Еще немного, — успокаивал его Гейдж. — Еще немного, и мы спасены.
Жеребец, почуяв прохладу свежего воздуха, рванулся вперед. Гейдж, сдернув с его головы попону, отпустил повод, и в следующее мгновение Артур вылетел из огненного плена в ночь — Гейдж поспешил следом за ним.
Полыхающая балка возникла словно ниоткуда. Только что перед ним открывалось холодное ночное небо, а в следующую секунду оно было объято пламенем. Гейдж вскинул голову — над ним точно разверзлись небеса и полыхнула молния; все, что он мог сделать, это прикрыть голову руками.
Удар едва не сбил его с ног. Он почувствовал пронизывающую ладони жгучую боль. Судорожно хватая ртом воздух, Гейдж бросился прочь от сарая. Но на полпути ноги его подкосились, и он рухнул на колени.
— Гейдж!
Он поднял голову и сквозь застилавшую глаза мутную пелену увидел бежавшую навстречу ему Луизу; ее лицо на фоне яркого зарева казалось мертвенно-бледным.
— Ничего страшного — только вот руки, — превозмогая очередной приступ кашля, прохрипел он. — Ты позвонила…
Луиза кивнула:
— Помощь уже в пути.
Оглянувшись на бушующее за их спиной адское пламя, Гейдж снова выругался и с трудом поднялся на ноги.
Луиза схватила его за руки, чтобы осмотреть ладони. Гейдж не удивился, услышав, как она охнула при виде обожженной до мяса, окровавленной плоти. Даже не видя своих рук, он знал, что зрелище не из приятных. Боль была нестерпимой.
— Ах, Боже мой! — вырвалось у нее. Пойдем быстрее в дом, надо чем-нибудь обработать твои ладони.
Гейдж хотел было возразить, но замолк, услышав звуки автомобильных сирен — к ранчо подъезжала вереница машин. Едва остановилась первая, из нее выскочили Ральф, Ник и Марджи, а через несколько секунд во дворе было полно ковбоев с Дабл-Ар, которые бежали к объятому пламенем сараю. Ральф и Ник на бегу отдавали распоряжения; сейчас они думали об одном — не допустить, чтобы огонь перекинулся на дом и другие надворные постройки.
Но ветер, словно вознамерившись помочь пламени, только усиливался; он подхватывал снопы искр и швырял их в сухую траву.
— Смотрите! — крикнул Гейдж, устремляясь туда, где возле домика управляющего вспыхнул газон. Он принялся затаптывать башмаками пламя, но в следующее мгновение огонь полыхнул рядом, потом в другом месте. Луиза и Марджи кинулись ему на помощь, но справиться с огнем было уже невозможно, и он несомненно перекинулся бы на дом, если бы гул пожара не прорезала сирена — во двор ранчо Хадсонов въехала единственная в округе пожарная машина.
Прошел почти час, прежде чем огонь удалось сбить; когда дым рассеялся, взглядам очевидцев открылся черный обугленный остов сарая, который стоял на этом месте, сколько себя помнила Луиза.
Оставалось только благодарить Бога за то, что огонь пощадил дом и другие постройки. Измученная, перепачканная сажей и пропахшая дымом, Луиза, едва сдерживая подступавшие к горлу рыдания, поблагодарила пожарных, которые, сделав свое дело, быстро собрались и уехали, затем обратилась со словами благодарности к ковбоям с Дабл-Ар. Она знала, что, не приди они ей на помощь, она сейчас стояла бы на пепелище.
Только теперь, едва не лишившись ранчо, Луиза поняла, как много оно для нее значило. Много лет она боялась признаться себе, не хотела даже думать об этом — но именно здесь были ее корни, здесь прошло ее детство, здесь она стала тем, чем стала.