Сижу, курю, Дукус неодобрительно на это дело поморщился, сел подальше от меня и… ой, нет, это оборжаться же можно! Он достал веер и давай им обмахиваться! Тоже мне, фрейлина обморочная!
— Здравствуй, Дусенька.
Я от этих слов даже облегчение испытала. Думала он сейчас в стиле истерикуса Таурисара на меня с пеной у рта набросится и кранты мне большие и страшные придут. Поломанными руками не отделаюсь! А он вон как, вежливый весь из себя, ну прямо как отец родной!
— Здравствуй, дядя Дукус, — пропищала я, белозубо улыбаясь. Нет, ну мне это даже нравиться начинает, то, что я белозубо улыбаюсь! Все-таки умничка Терин, знал что делал!
— Вот скажи мне, Дусенька, могло ли так получиться, что кулончик ты с собой прихватила случайно?
Ага, это он типа намекает, что дает мне последний шанс прикинуться дурнее, чем я есть, и воскликнуть что-то вроде: "Ах, да конечно! Ах, какая я растяпа, да вот же он, кулончик мой! Берите дяденька Дукус, не побрезгуйте!"
Да только хрен там. Я на него глаза выпучила и возмутилась:
— Да что ж я без мозгов совсем? Это ж как я, по-твоему, могла бы случайно прихватить и забыть? Я, ёптыть, что похожа на дуру?
Дукус и посмотрел на меня как на дуру. Мол, упустила ты, Дульсинея Абрамовна свой последний шанс остаться в живых. Мне даже жутковато стало, и где-то глубоко-глубоко внутри появилось желание сдаться и наврать, что да забыла, а, оказывается, прихватила кулон и все эти дни не замечала даже, что он на шее у меня висит.
Сама не знаю, как я выдержала и промолчала. Дукус тоже долго молчал, видимо обстановку нагнетал. Перестарался. Мне скучно стало от его затянувшейся паузы. Я даже начала подумывать о том, чтобы зевнуть, как следует, но тут Дукус заговорить изволил:
— Хотел я, Дусенька, тебе к свадьбе подарочек сделать, послал в твой мир зверя волшебного за кулоном, да только не нашел мой зверь его в твоем жилище.
— Обокрали! — заверещала я на весь дворец, — Сироту обокрали, обидели! Суки, сволочи, гады!
Я даже слезу с перепугу пустила и верещать при этом горестно не забывала. Дукус от моих визгов морщился страдальчески, но убегать не спешил, хотя по роже его видела, что очень ему хотелось оказаться где-нибудь подальше, где моих воплей не слышно. Да только наверно вопли эти мои далеко слышны были, по всему дворцу так это точно.
Поняв, что сбегать Дукус не собирается, я плавно от визга перешла к горьким рыданиям и причитаниям о безвозвратно утраченном наследстве и, чувствуя себя последней сволочью, ввернула, что вот при Терине упоминала, что кулон дома забыла, он гад наверно его и спёр!
— Ты с Терином об этом разговаривала? — оживился Дукус.
— Да! — пуская сопли, ответила я. — Он тоже моей семьей интересовался и цацками всякими… ааааа, обидел сиротинушку, обокрал! Это все кот его уродский! Вот где он кстати? Как свергли Терина так и кот его пропал, наверно вместе с кулончиком моим свалил куда-нибудь.
Мож хоть так Терину легче будет? Мож Дукус поверит, что Васька с кулоном слинял, и все силы на поиски кота кинет?
— Не плачь Дусенька, — Дукус даже подошел и по голове меня погладил. Я чуть не сдохла от отвращения, но виду не подала, сижу дальше в рыданиях захлебываюсь… в настоящих причем! Вот же сволочь я какая! На Терина все стрелки перевела.
— Найду я твой кулончик, — ласково так пообещал Дукус и удалился.
Я сопли вытерла, попереживала часок тихо сама с собой и тоже удалилась… ну то есть не удалилась, а пошла прямиком в покои Вальдора. Почему одной мне хреново должно быть? Пусть ему тоже будет! Вот сейчас устрою ему разборки, чтобы жизнь медом не казалась! И по фигу мне, что неприлично это, чтобы невеста у жениха в покоях до свадьбы ошивалась! Мне на их приличия плевать с высокой колокольни!
Ворвалась я в спальню к Вальдору, а там… опять он с этой белобрысой толстухой! И ладно бы обнимашки у них там были, так нет же! Одним словом, пока я Терина как последняя дрянь подставляла, Вальдор в свое удовольствие эту пампушку блондинистую трахал!
— Сволочь ты, Валь! — с порога заорала я.
Блондинка взвизгнула, пулей с кровати слетела и бежать! Надеюсь, одежду прихватить успела, не хватало еще, чтобы из-за меня по дворцу голые фрейлины бегали… еще обидит кто-нибудь дурочку.
Глава 23
Ужас. Я что, и в самом деле, не мог себе какую-нибудь другую невесту подобрать? Слепо-глухо-немую, к примеру, и парализованную в придачу? Она дурой прикидывается, или и в самом деле не понимает — каково это, в самый разгар? Черт!
Прикрываюсь одеялом и смотрю на нее. Нет, не с укоризной! В ярости я на нее смотрю! В ярости!
— Что тебе, — ору, — здесь надо?!
— Ты, — верещит она, — ты подбил меня на то, чтобы Терина во всем виноватым выставить!
— Я! И что?! Это повод для того, чтобы…
— Чтобы что? — ехидно интересуется она.
— А ты не в курсе, чем женщина с мужчиной могут в постели заниматься? Тебе показать надо и рассказать?! Тебе маг этот недобитый не все продемонстрировал?
— Что?!
— А ничего! Ну так иди сюда, невеста моя ненаглядная! Я тебе все в лучшем виде изображу.
Дульсинея пятится к двери.
— Валь, — бормочет она, — ну я же не думала.
— Так думать надо!
Меня аж трясет всего. От злости, или чего еще, и думать даже не хочу.
— Иди, — говорю, — отсюда быстрее, пока я в состоянии сдерживаться. Уходи.
М-да, остатки понятливости у нее в наличии имеются. Дуся поджимает губы и выметается прочь.
Черт! Как же бесит это все меня!
Вот и поскандалила, итить твою налево! Это я конечно маху дала, такой процесс прерывать. Будто сама не знаю, каково это, когда на самом интересном месте обламывают! Пожалуй, я даже прощения у Вальдора попрошу… попозже. Все-таки засранец он! Я ж почти поверила, что он из меня сейчас замену фрейлине этой своей сделает! А может быть, и не зря поверила, мож у него и правда от внезапности моего появления шарики за ролики зашли?
Ну, Дуся, поздравляю! Теперь Валь тебя «любит» еще сильнее, чем прежде!
Иду я, значит, переживаю, смотрю, кто-то за портьерой шубуршится. У меня первая мысль — убийцы, растудыть их всех в качель! Хватаю со стены меч. Ну, много их по стенам висит, для красивости надо полагать, а может быть вот для таких случаев как мой — зомбика там зарубить или вот убийцу портьерного, заколоть. Только я собралась это сделать, как убийца говорит мне человеческим… тьфу ты! То есть женским голосом, тоненьким таким и жалобным:
— Не думала я, что Вы, Дульсинея, до такой степени Его Высочество ревнуете, что даже на убийство готовы!
Я тихо выругалась и меч на место повесила. Ну, вот я так и знала! Так я и подозревала! Фрейлина эта в чем была в том от Валя и выскочила, а теперь вот за портьерой ныкается… без ничего… то есть ничего кроме портьеры той самой на ней нет!
— Что ж ты, дура такая, растудыть тебя в тудыть, одежду свою не прихватила?
— Так испугалась.
— Я что такая страшная? Ну, спряталась бы под одеяло, а ты бежать сразу! — пожурила я девицу и великодушно предложила. — Сиди здесь, я тебе сейчас что-нибудь принесу из одежды, а то у вас тут такой вертеп, что кто-нибудь увидит, отымеет во все места и будет думать что так и надо.
— Спасибо, — тихо пискнула фрейлина.
Я прямо таки себя доброй придоброй героиней почувствовала. К Вальдору за ее одеждой я не пошла, хватит с него меня на сегодня. Быстренько сгоняла к себе за халатом. Нет, мне и платья не жалко было, все равно не на мои деньги все это сшито, но размер-то у нас с девицей разный, платье мое у нее в груди бы не сошлось, и в бедрах узковато бы было. Нет, не пампушка она, это я погорячилась, но по сравнению со мной то конечно да, у нее есть за что подержаться.
Принесла я халатик, сунула за портьеру, фрейлина там пошуршала и вышла, вся такая смущенно порозовевшая и говорит: