– Ты поедешь завтра с нами на дачу? – спросила Маргарита Васильевна у сына.
– Мам, ты же знаешь, завтра у Вики день рождения, – обиженный рассеянностью матери, буркнул Петрищев.
– Да, да… Я забыла, – сконфузилась Маргарита Васильевна и оставила сына в покое.
Петрищев придирчиво осмотрел свой новый костюм. Не попортились ли складки на брюках, не налипли ли пылинки и волоски на пиджак? Убедившись, что выходная пара в порядке, Антон вернул костюм в шкаф и плотно прикрыл дверцы. Затем из нижнего ящика извлек лакированные туфли и, смахнув с них несуществующую пыль, отправил на место. Покончив с одеждой, Антон уселся за письменный стол и включил лампу с зеленым абажуром. Потертая книга с закладкой дожи далась на столе. Книга была старинная, выпущенная, скорее всего, еще до войны с немцами, и называлась «Основы математики в применении к естествознанию».
«Если мы попытаемся установить закономерности более общего порядка, – прочитал Антон и забросил в рот жвачку, – то, установив известные гипотезы о соотношениях между дифференциально малыми элементами исследуемых величин, получаем искомую связь в виде дифференциального уравнения, проинтегрировав которое мы найдем выражение искомой закономерности». Текст становился все более увлекательным и захватывающим. Петрищев не заметил, как досидел до полуночи.
Только внезапное чувство голода заставило Антона оторваться от книги. Родители давно спали. Они намеревались проснуться с рассветом и выехать из города, пока машин мало и на улицах нет пробок. Петрищев на цыпочках проследовал на кухню. На столе стояла ваза из плетеных ивовых прутьев, полная аппетитных слив. Но Антона сливы не прельстили. Он открыл холодильник, достал пакет с кефиром и сыр, отрезал тонкий кусок белого хлеба и уселся ужинать. Залив немного воды в быстрозакипающий чайник, включил его. В доме Петрищевых электроэнергию экономили и много воды в чайник не заливали. Закусив, Антон старательно вымыл за собой посуду и покинул кухню. Вернувшись в комнату, он подумал, что заниматься больше не стоит, иначе завтра на пирушке у Вики захочется спать. С сожалением отметив закладкой недочитанную страницу, Петрищев улегся в кровать и мгновенно уснул.
Солнце субботним утром встало в положенное время. В восемь тридцать Антон проснулся. На первый взгляд ничего необычного не случилось – молодой человек выспался. Но Петрищев по выходным просыпался в девять. Поглядев на часы, юноша зевнул и прилег было доспать положенное время. Но внутри все напряглось и зазвенело. Он вскочил с постели и, подпрыгнув, побежал в ванную. Такого с ним тоже раньше не случалось. Антон делал все размеренно и никогда не скакал по квартире как заяц. Родители давно укатили на дачу. Продолжая подпрыгивать, Антон умылся и поскакал на кухню. Сливы по-прежнему с верхом наполняли вазу. Но если вчера Антоша их не заметил, то сегодня сразу положил пару сливин в рот. Потом еще и еще, и так до тех пор, пока ваза не опустела, оголив плетеное ивовое донышко. Лишь одна сиротливая фруктина затаилась на краю вазона. Завтракать теперь не имело смысла. Антон вернулся в комнату и потрогал джинсы и свитер. Вчерашняя одежда подсохла, и Петрищев вполне бы мог бы в ее облачиться. Однако вместо этого он открыл шкаф, извлек выходной костюм с галстуком, достал из ящика белую сорочку и через несколько минут превратился в денди. Галстук с перламутровыми блестками на темно-синем фоне необычайно шел к его пегой шевелюре и круглому лицу с заметной конопатостью в области щек и носа. Оглядев себя с разных сторон в зеркало, Петрищев вышел из спальни. Внутри юноши продолжала звучать бодрая мелодия. Видимо, она и сделала поведение Петрищева необычным и странным. Само по себе желание приодеться сегодня было оправданно: Петрищев приглашен на праздничный обед по случаю семнадцатилетия подруги. Странным было другое. До обеда оставалась уйма времени. Никогда раньше он бы не облачился в выходной костюм так загодя. И уж вовсе выходило за всякие рамки то, что Антон Петрищев покинул квартиру, не застелив собственную постель.