— Нет уж, благодарю, — сказал Белготай. — Мне нравится мой маленький невроз.
— Я вижу, вы спорите, оставаться вам здесь, или нет, продолжил Мечтатель. — Вы будете ценны для нас, но хочу откровенно предупредить вас об отчаянном положении, в котором мы сейчас находимся. Мы живем в не очень приятное время.
— Из того, что я видел я понял, — медленно ответил Саундерс, — что любой золотой век кажется таким только с поверхности. Внешне они могут быть привлекательными, но в них самих уже таятся семена их гибели. Поверьте мне, что путешествовать с надеждой гораздо лучше, чем прибыть куда-то.
— Верно, это было истиной во все прошлые века. И это же было великим просчетом Вро-Хи. Нам следовало бы об этом задуматься, имея за спиной десять миллионов лет цивилизации. — В его рокочущем мыслеимпульсе пробилась трагическая нотка. — Но мы полагали, что раз мы достигли статичного физического состояния, в котором все границы познания находятся внутри наших разумов, все существа и на всех уровнях эволюции могут и должны развить в себе такую же идею.
С нашей помощью, а также с применением научной психодинамики и крупных кибернетических устройств стала возможна координация миллиардов планет. В своем роде это было совершенство — но для несовершенных существ совершенство равно гибели, и даже Вро-Хи потерпели множество неудач. Я не могу полностью объяснить вам нашу философию — это потребует применения концепций, которые вы не в состоянии полностью воспринять — но вы видели проявление великих законов в подъеме и падении культур. Мне удалось строго доказать, что постоянство — внутренне противоречивая концепция. Не существует конечной цели, к которой надо стремиться, и никогда не будет.
— Выходит, Вторую Империю не ждет ничего, кроме нового упадка и хаоса? — усмехнулся Саундерс. — Тогда зачем же вы к ней стремитесь?
Задумчивое молчание прервал отрывистый смех Варгора.
— Да какой смысл планировать будущее вселенной, когда мы сами всего лишь объявленные вне закона изгнанники, ютящиеся на заброшенной планете? Анварды идут! — Он опомнился, и на его лице появилось то выражение, которое нравилось Саундерсу. Они идут, и мы мало что можем сделать, дабы остановить их, сказал Варгор.
— Но мы сразимся с ними. И это будет такая битва, какую бедная старая Галактика еще никогда не видела!
— О, нет… нет… нет…
Слова надломленным возгласом боли срывались с губ Варгора, смотревшего на мерцающее и расплывающееся изображение на большом экране межзвездной связи. Ужас был и в глазах Таури, мрачность в сжатых челюстях Хунды, печаль многих безнадежных столетий в золотистом взгляде Мечтателя.
Саундерс понял, что после недель ожиданий и приготовления события, наконец, начали развиваться.
— Да, ваше величество, — произнес человек на экране. Он был изможден, обессилен и измучен напряжением, борьбой и поражением. — Да. У нас пятьдесят четыре корабля, и нас преследует анвардийский флот.
— Какое между вами расстояние? — отрывисто бросил Хунда.
— Примерно половина светового года, сэр, но оно медленно сокращается. Они догонят нас очень близко от Сола.
— Вы в состоянии сражаться? — крикнул в микрофон Хунда.
— Нет, сэр, — ответил человек. — Корабли полны беженцев, женщин с детьми и невооруженных крестьян. У нас едва найдется по орудию на корабль… Можете вы нам помочь? — Это был уже крик, оборванный треском статики, наполнявшей межзвездную бездну. — Можете вы помочь нам, ваше величество? Они продадут нас в рабство!
— Как это случилось? — слабым голосом произнесла Таури.
— Не знаю, ваше величество. Через ваших агентов мы узнали, что вы на Соле, и тайно собрали корабли. Мы не хотели попасть под власть анвардов, Императрица — они под угрозой смерти загоняют в армию мужчин и берут заложниками наших женщин и детей… Мы поддерживали связь только на ультраводнах — их нельзя засечь — и пользовались только тем кодом, что дал нам ваш агент. Но когда мы проходили мимо Канопуса, они приказали нам сдаться именем их короля — а теперь нас преследует целый военный флот!
— Через сколько времени они будут здесь? — спросил Хунда.
— При такой скорости, сэр, примерно через неделю, — ответил капитан корабля, его голос заглушал треск статики.
— Хорошо, продолжайте идти прежним курсом, — обессиленно произнесла Таури. — Мы пошлем против них корабли. Пока будет идти битва, вы сможете оторваться. Но, конечно, не направляйтесь к Солу, отсюда придется эвакуироваться. Наши люди попробуют связаться с вами позднее.
— Мы не стоим этого, ваше величество. Лучше сохраните свои корабли.
— Мы отправляемся, — бесстрастно сказала Таури и прервала связь.
Она повернулась к остальным, продолжая высоко держать рыжую голову.
— Большинство наших людей сможет спастись, — сказала она. — Они еще могут ускользнуть в созвездие Арлаф — в этой глуши враг не сможет их отыскать. — Она слегка улыбнулась усталой улыбкой, чуть тронувшей уголок ее рта. — Мы все знаем, что следует делать, потому что к этому дню мы готовились. Мунидор, Фальз, Мико — начинайте подготовку к эвакуации. Хунда, вы и я займемся планом атаки. Следует сделать ее как можно более эффективной, но использовать минимум кораблей.
— К чему бесполезно жертвовать боевые силы? — спросил Белготай.
— Вовсе не напрасно. Мы задержим анвардов и дадим беженцам возможность спастись.
— Если бы у нас было оружие! — прогудел Хунда. Его огромные кулаки сжались. — О, если бы у нас было настоящее оружие!
Мечтатель напрягся. Но не успел он излучить свою мысль, как то же самое пришло в голову Саундерсу, и они, человек и Вро-Хи, посмотрели друг на друга с неожиданной безумной надеждой…
Пространство сверкало и вспыхивало миллионами звезд, теснящихся на фоне огромного мрака, пенящийся Млечный путь опоясывал небеса полосой холодного серебра и потрясал человека своей необъятностью. Саундерс ощутил одиночество, которого не испытывал во время полета к Венере — потому что Сол быстро съеживался за спиной, а корабль все быстрее уносился в межзвездную пустоту.
У них едва хватило времени установить на дредноут новое оружие, и из-за отчаянной нехватки времени и подходящих условий не смогли испытать его даже во время маневров.
Конечно, они могли нырять в прошлое снова и снова, выгадывая недели, но мастерские на Терре все равно не смогли бы дать больше того, что они сделали за имевшееся время.
Поэтому и приходилось по необходимости рисковать и ставить на одну отчаянную ставку весь флот и всю боевую мощь Сола. И если старый «Мститель» сделает свое дело, немногочисленные имперцы получат свой шанс. Но если нет…
Саундерс стоял на мостике, смотрел на мешанину звезд и пытался увидеть анвардийский флот. Детекторы давно зашкалило, враг был близок, но нельзя разглядеть то, что обгоняет свое изображение.
Хунда сидел за центральным пультом, склонившись над потрескавшимися старыми шкалами и покручивая покрытые налетом ржавчины сигнальные колоса, пытаясь выжать еще один сантиметр в секунду из корабля более древнего, чем были пирамиды во времена Саундерса. Мечтатель спокойно стоял в углу, задумчиво разглядывая Галактику. Остальные были на других кораблях, каждый возглавлял эскадрилью, и Саундерс держал с ними связь по интеркорабельному видеоэкрану — с побледневшим и напряженным Варгором, возбужденным и богохульствующим Белготаем и всеми прочими, проявляющими лишь спокойную собранность.
— Через несколько минут, — сказала Таури. — Осталось всего несколько минут, Мартин.
Она отошла от иллюминатора, гибкая и неутомимая, как тигрица. В ее глазах отражался холодный белый свет звезд.
Красный плащ обвивался вокруг сильных, глубоких изгибов ее тела, а бронзовые волосы гордо увенчивал шлем с изображением лучистого солнечного диска. Как она прекрасна, подумал Саундерс.
Она улыбнулась ему.
— Это твое детище, Мартин, — сказала она. — Ты явился из прошлого, чтобы принести нам надежду. Этого достаточно, чтобы начать верить в судьбу… — Она взяла его за руку. — Но, конечно, это не та надежда, которая нужна тебе. Это не поможет тебе вернуться домой.