- У меня серьезная новость. Я переезжаю в Петербург. Поживу там несколько месяцев.
- А, новый бой-френд из северной столицы?!
- Перестань! У меня никого нет! Я нашла там художественную школу. Понимаешь, все школы принимают детей, мне уже поздно учиться. А эта школа специально для взрослых людей, которые хотят научиться рисовать, писать акварелью. В институте у меня было несколько курсов академического рисунка. Помню, я тогда увлекалась этим. Но теперь мне хочется узнать больше. Ты знаешь, я чувствую - это мое. Я должна попасть туда, я должна окончить курс.
- Хорошо, я перееду туда с тобой.
- Ну, уж это лишнее. У тебя здесь слишком хорошая работа, чтобы ей так разбрасываться. Проживу там без тебя. Может быть буду приезжать на выходные.
- Нет, я тоже поеду туда.
- Ты - больной что ли? Я же говорю: это как раз то, что нам нужно на этом этапе наших отношений. И то, что нужно лично мне. Влад, ты же прекрасно все понимаешь. Ты же знаешь меня. Знаешь это чувство, когда хочется что-то изменить, куда-то стремиться.
Влад устало опустился на диван. Он понимал ее. Он сразу ее понял, понял все из неказистой отписки на листе бумаги, оставленной для него в прихожей, понял из выражения ее глаз в машине, понял из необычайной легкости, которую она ощущала после травмы и выкидыша. Он чувствовал, что переубедить ее не удастся - его самого можно было переубедить с большим трудом. Влад скрепя сердце согласился ее отпустить, но взамен потребовал точный адрес квартиры, которую она будет снимать и новый номер телефона. Итак Лада этим же вечером уехала на поезде в Тверь, еще через сутки она должна была быть в Петербурге.
Влад провожал ее на Ярославском вокзале. Он что-то пытался ей внушить, привлечь внимание, но она не слушала его. Она только кивала, а в ее глазах блестел разгоревшийся огонь, как будто кто-то зажег костер от одной спички.
- Я понимаю, это действительно твоя область деятельности, тебе надо совершенствоваться. Ты можешь многое упустить, если не займешься живописью, - твердил он, но казалось больше убеждал в этом самого себя, - В общем, за три дня ты устройся, а в субботу я буду встречать тебя в Шереметьево.
- Конечно, как договаривались. Я уже забронировала билет.
На перроне не было суеты и было удивительно пусто. Яркие, желтые фонари освещали вечернее небо и отражались в окнах вагонов.
- Слушай, плюнь на эту железную дорогу. Давай, я тебя отвезу туда. Будешь в два раза быстрей.
- Нет, я так решила. Родители встретят меня, а завтра посадят уже на поезд до Питера.
Поезд начал издавать гудки и люди стали спешить проститься. Лада первая обняла Влада и прижалась ему. Он почувствовал, что это было дружеское объятие и ему стало не по себе от ощущения безысходности. Ведь она любит его, он знал это наверняка; ведь у нее и в самом деле никого нет и она не уезжает от мужа к кому-то. Просто так случилось, все изменилось. Она готова к переменам, она хочет их, а он остался где-то посреди пути и не знает куда двигаться. Не знает, что сделать, чтобы снова идти с ней рядом.
В субботу Лада вернулась, как и обещала. Она сразу рассказала про квартиру, которую нашла для себя почти в центре, и поделилась первыми восторгами от художественной школы. Влад постоянно перебивал ее вопросами и сам начал радоваться этим положительным новостям. В воскресенье он проводил ее в аэропорт и уточнил взяла ли она билет на следующие выходные. Лада успокоила его тем, что купить билет можно перед вылетом и попросила встретить в следующую субботу.
Влад кое-как прожил понедельник, вторник показался ему невыносимым, а в среду вечером он, не заезжая домой, поехал на машине в Петербург. Выехав из Москвы около пяти, он оказался в городе у Невы чуть позже полуночи и сразу направился по адресу, который оставила Лада. Дверь открыла пожилая женщина и с испугом посмотрела на него.
- Лада Коченова у вас живет.
- А Лада? Она хотела снимать у нас комнату, но потом нашла что-то ближе к центру.
- А вы не знаете адрес?
- Нет, к сожалению, не могу помочь. А вы, наверное, Влад. Да? Она оставила вам письмо. Хорошо, что вы приехали. Не люблю когда что-то оставляют, приходится ждать когда заберут.
Влад остановился перед машиной и, дрожащими от нервов пальцами, вытащил письмо из конверта. Лада была как всегда непроницаема.
«Я предполагала, что ты будешь разыскивать меня, поэтому специально пошла на небольшую хитрость. Уж извини. Влад, прими новое положение вещей как данность. Я приеду домой, когда посчитаю нужным. Прошу не переживай! Ты такой чувствительный. Чересчур. Живи своей жизнью. Занимайся работой, она ведь тебя увлекает. Отдыхай. И кстати не гоняй на машине, как сорвиголова. Это тебе уже не по возрасту. Увидимся, как я тебя и предупреждала. Не знаю когда, потому что не знаю, когда ты прочтешь это письмо».